Террор

Лейтенант Ходжсон обменялся рукопожатием с Крозье, и еще несколько мужчин неловко попрощались со старыми товарищами, но Хикки, Мэнсон, Эйлмор и самые озлобленные из группы не произнесли ни слова. Затем боцманмат Джонсон вручил Ходжсону незаряженный дробовик с сумкой патронов и пронаблюдал за тем, как молодой лейтенант укладывает их в тяжело нагруженную лодку. С запряженными в сани с длинной лодкой двенадцатью мужчинами из шестнадцати и Мэнсоном в качестве головного упряжного, они покинули лагерь в тишине, нарушаемой лишь скрипом полозьев по гальке, потом по снегу, потом снова по камням и снова по льду и снегу. Через двадцать минут они скрылись из виду к западу от лагеря Спасения.

– Вы думаете о том, удастся ли им осуществить свои планы, доктор Гудсир? – спросил помощник капитана Эдвард Кауч, который стоял рядом с Гудсиром и обратил внимание на задумчивость последнего.

– Нет, – сказал Гудсир. Он так устал, что мог ответить только честно. – Я думал о рядовом Хизере.

– О рядовом Хизере? – переспросил Кауч. – Но мы же оставили его тело…

– Да, – сказал врач. – Труп морского пехотинца лежит под куском парусины рядом с нашим санным следом неподалеку от Речного лагеря, в двенадцати днях пути отсюда – даже меньше, если учесть, что многочисленная команда Хикки тащит всего один полубаркас.

– Господи Исусе! – прошипел Кауч.

Гудсир кивнул:

– Я просто надеюсь, что они не найдут тела вестового. Мне нравился Джон Бридженс. Он был достойным человеком и заслуживает лучшей участи, чем стать кормом для мерзавцев вроде Корнелиуса Хикки.

Во второй половине дня Гудсира вызвали на совещание, проводившееся возле четырех лодок на берегу – двух вельботов, по обыкновению перевернутых вверх днищем, и двух тендеров, по-прежнему стоявших на санях, но разгруженных, – вне пределов слышимости обитателей лагеря, занятых своими обязанностями или дремлющих в палатках. Там присутствовали капитан Крозье, старший помощник Дево, старший помощник Роберт Томас, второй помощник Кауч, боцманмат Джонсон, боцман Джон Лейн и капрал морской пехоты Пирсон, который еле держался на ногах от слабости и был вынужден прислониться к растрескавшемуся корпусу перевернутого вельбота.

– Спасибо, что пришли без промедления, доктор, – сказал Крозье. – Мы собрались здесь, чтобы обсудить меры защиты на случай возвращения Корнелиуса Хикки и наши собственные планы на ближайшие недели.

– Но, капитан, – сказал врач, – вы же не ожидаете, что Хикки, Ходжсон и остальные вернутся обратно?

Крозье вскинул руки в перчатках и пожал плечами. Сыпал легкий снег.

– Возможно, он по-прежнему хочет заполучить Дэвида Лейса. Или трупы мистера Диггла и мистера Хани. Или даже вас, доктор.

Гудсир потряс головой и поделился своими мыслями насчет тел – начиная с тела рядового Хизера, – которые лежат вдоль всего обратного пути, словно склады замороженного мяса.

– Да, мы думали об этом, – сказал Чарльз Дево. – Возможно, главным образом именно поэтому Хикки считает, что сможет добраться до лагеря «Террор». Но мы все равно собираемся обеспечить круглосуточную охрану лагеря Спасения на несколько ближайших дней и отправить боцманмата Джонсона, здесь присутствующего, вместе с одним-двумя матросами, чтобы они следовали за отрядом Хикки три или четыре дня – просто на всякий случай.

– Что же касается нашего будущего, доктор Гудсир, – проскрипел Крозье, – каким оно вам видится?

Настала очередь врача пожать плечами.

– Мистер Джопсон, мистер Хелпмен и инженер Томпсон не протянут долее нескольких дней, – тихо проговорил он. – Насчет пятнадцати-семнадцати остальных моих цинготных больных я просто ничего не могу сказать наверное. Несколько из них могут выжить… в смысле, оправиться от цинги. Особенно если мы найдем для них свежее мясо. Но из восемнадцати человек, которые, возможно, останутся со мной в лагере Спасения – кстати, Томас Хартнелл вызвался остаться в качестве моего помощника, – только трое или четверо будут в состоянии охотиться на тюленей на льду или песцов в глубине острова. Причем недолго. Я полагаю, все прочие оставшиеся здесь умрут от голода не позднее пятнадцатого сентября. Большинство – раньше…