Террин из зайца

Но чего именно? Тоже неизвестно. Но если уж я, человек консервативный и тяжелый на всякие новые начинания, ввязался в сомнительную кулинарную авантюру, причем явно вдали от дома, видимо, дело того стоило.

Поэтому – без паники. Вино есть. С салатом все ясно. Сыры, мусс и террин.

Два с половиной часа на все.

– Ну и пожалуйста! – сердито говорю я. – Будет вам террин! Хоть из топора, но будет!

Теперь нужна пауза.

Лучше потратить несколько минут на то, чтобы наточить пилу, а потом пилить быстро и умело. Настроить инструмент и играть как следует. Успокоить нервы и собраться с мыслями. Чтобы потом работать, не отвлекаясь на ерунду.

– Все сделаем в лучшем виде, – говорю я сам себе.

Что мне будет, если я не разгадаю загадку террина?

Кажется, ничего. Ну и все. Плевать.

Пофигизм – самая непробиваемая жизненная философия. У нее есть солидное, всемирно известное греческое название, как и у всякой уважающей себя философии, но суть от этого не меняется. Все – по фигу. Фига тоже греческий фрукт.

Вдох – выдох, вдох – выдох, вдох – выдох…

Теперь за дело.

С чем у нас все более или менее ясно? С салатом. На его приготовление понадобится десять минут. Гренки жарить не будем, обойдемся без гренок.

Вот и славно. Умные начинают с конца, а дураки кончают в начале.

От этой двусмысленной поговорки мне становится весело.

– Теперь на выход сыры! – ору я во весь голос. – Я сказал: геометрические сыры!

Я распахиваю двери холодильников и вытаскиваю сыры. Сначала аккуратно раскладываю их этикетками вверх, потом выгребаю прямо на пол, стараясь не мять.

Сыры прохладны и податливы. Они треугольные, круглые и квадратные. Они готовы к геометрии. К евклидовой и неевклидовой, лишь бы геометрии. Им было скучно в холодильниках, они хотят на стол. Даже без геометрии, просто на стол, в ломтиках на круглой деревянной доске или в лепестках на тарелке, но на стол, на стол!

Тут я вспоминаю про террин.

«Пусть не на стол, – начинают тихо вопить сыры. – Просто отломите от нас кусок! Съешьте нас! Закусите нами если не шабли урожая любого года, так хоть кружку жигулевского пива! Мы же сыры, мы не бублики в конце концов!..»

Постойте.

Откуда появился срок – четыре часа? Может быть, это время, за которое готовится террин? А я вместо этого брожу по средневековым подвалам и перебираю сыры?

Террин! Все в сторону!

Сыры остаются лежать на столе и на полу. Ничего с ними не сделается.

Я подхожу к зайцу и внимательно присматриваюсь. Пытаюсь увидеть в нем будущий террин. Заяц костляв и жалок, в нем нет и двух килограммов веса. Ребра торчат наружу, как шпалы детской железной дороги.

– Ну, заяц, погоди, – вырывается у меня, и от этого становится грустно.

Передо мной заяц. Персонаж множества детских сказок и песен. Герой легендарного «Ну, погоди!». Трусишка зайка серенький под елочкой скакал. Зайку бросила хозяйка, под дождем остался зайка. Кто, кто в теремочке живет? Волк и заяц, тигры в клетке, все они марионетки. И так далее. Что, нельзя было взять на обед кролика? Или какую-нибудь утку? Обязательно зайца?

Я бросаю взгляд на часы.

1.40

Больше я не буду писать о том, как я «бросаю взгляд на часы». Лучше время от времени ставить в текст реальное время.

Вот так.

1.41

Террин.

Террин-террин-террин.

Что можно о нем сказать?

Ничего. Но и кое-что.

Во-первых, это нечто однородное, цельное. Потому что сказано «террин», а не «террины». Как, например, котлеты или пирожки. То есть нечто не оформленное порционными единицами, а приготовленное целиком либо, наоборот, измельченное до более или менее однородного состояния. Это кажется мне логичным, но «наоборот» все портит. Так целиком или мелкими кусочками? Снова загадки.

Осмотр зайца позволяет сделать еще одно предположение. Скорее всего зайца нужно не жарить, а тушить. Или как-нибудь запекать. Жарить это несчастное существо невозможно. Ни в каком месте на нем нет мяса даже толщиной в палец. А жарить кости – дело неблагодарное. Хорошая петелинская курица, и та выглядит на кухонном столе гораздо более удовлетворенной, чем этот мученик дикой природы. Зайца можно изжарить разве что целиком на костре. Следовательно, зайца мы будем… зайца мы будем… тушить!

Это и будет террин, гори он огнем!

Но как тушить? С кореньями и специями? С черносливом? С чесноком? С яблоками в пузе?

Я осторожно беру зайца в руки и подношу к носу. Мясо имеет немного терпкий запах. Видимо, заяц в какой-то мере дичь. Не промахнулся ли я с розовым вином?

Как же тебя, подлеца, готовить? Помоги мне, заяц! Ну, заяц, помоги!