Терос (ЛП)

Услышав рассказы Прорицательниц, Лидия приняла решение. Безо всяких доказательств, с одной лишь само-внушенной уверенностью, она решила, что душа ее сына – его эйдолон – бесцельно блуждала по миру в поисках своего тела. Она считала, что только Атрей, Бог Перехода, мог воссоединить обе части ее сына. Атрей был Перевозчиком, ведущим мертвых через реки Подземного Царства. Он помнил имена мертвых, живых, и утраченных душ. Так, Лидия набила кожаный мешочек золотом и вместе с Даксом улизнула из дома мужа посреди ночи. Не раз она думала о том, что их могут убить бесчисленное количество раз, прежде чем им удастся добраться до Земель Отчаяния.

У Лидии был один пронизывающий страх насчет этого путешествия, хотя она молилась Гелиоду помочь забыть о нем. Страх поселился в ее голове, как только она украла любимого скакуна мужа, пустившись вскачь по Дороге Хранителей под сверкающим величием Никса. Страх терзал ее, когда они скакали по золотым пшеничным полям на границе Мелетиды. Когда они въехали в лес, конь ее мужа встревожился и начал брыкаться. Они были вынуждены продолжать идти пешком, и страх стал болезненным комом в горле. Лидия боялась, что даже когда они достигнут Алтаря Атрея, она не сможет объяснить богу, что ей было нужно. Боги говорили на собственном языке, языке Никса, как утверждали ученые мужи в школах. Лидия представляла себе, что если бы божественный язык мог быть положен на бумагу, то являл бы собой просто мерцающие созвездия на листах бумаги. Среди смертных, оракулы были единственными, кто мог перевести божественную речь на язык смертных.

И это была тревога Лидии: Хоть она спрашивала у всех, кого могла, никто не смог сказать ей, обитал ли оракул при Алтаре Атрея. В Мелетиде, оракулы были в каждом храме. Высокая женщина с распущенными черными волосами стояла на возвышенном помосте в Храме Пирфора и громогласно произносила его слова страсти и огня. В храме Эфары юноша стучал бронзовым посохом, выговаривая монотонные речи прогресса и стабильности. Даже в грязном, темном храме Фарики в городских катакомбах, похожая на змею женщина шипела о секретах жизни и смерти. 

Но, как бы она ни пыталась, единственная информация, которую Лидия смогла раздобыть об Алтаре Атрея, была о том,гдеон был расположен. Ни одна живая душа никогда не пересекала Земли Отчаянья, и не заходила в священную пещеру. Никто не мог сказать ей, ожидает ли ее там оракул, готовый разъяснить ее просьбу Атрею. И все же, ее предупредили о его любви к золоту. Мертвые должны были платить Атрею за переправу, и его причалы были усыпаны монетами тех, кому они уже никогда не понадобятся. Его постоянно растущие запасы возвышались, подобно горам, к самому Никсу, во всяком случае, так утверждали Прорицательницы. Лидия решила, что если душа стоила одну монету, тогда она принесет сотню монет. Она предполагала, что возврат отрезанной души может стоить дорого, но была уверена, что у нее достаточно монет, чтобы убедить Атрея ответить на ее вопрос: Где душа моего сына? С мешком золота за спиной они достигли пещеры.

Однако, как только они подошли к входу в алтарь, Дакс разволновался. Он махал руками в воздухе, не сводя глаз с лица матери. Лидия должна была заметить его напряженный взгляд, поскольку никогда прежде ее сын не фокусировал своих глаз. Но она была отвлечена видением золотого, счастливого будущего со своим выздоровевшим сыном. В тени у входа, Лидия поднесла руки к шее и отвязала амулет, который носила с детства. Это был изящный стеклянный цветок с шестью лепестками, почти в форме звезды, светящийся розоватым огнем в таинственном свете безнадежности Эреба. Она повязала амулет вокруг шеи Дакса и поцеловала его в лоб и обе щеки.

- Моя мама дала его мне, а к ней он перешел от ее пра-прабабушки, - сказала Лидия. – Это цветок, который растет рядом с домом моих предков, у самого Великого Моря.

Дакс поднял руку и осторожно погладил амулет, на радость Лидии, поскольку прежде он не обращал никакого внимания ни на игрушки, ни на другие ее подарки. Она приняла это за доброе знамение.

- Теперь все будет хорошо, - сказала она, потрепав его волосы. Она крепко сжала его руку, и они шагнули во мрак Алтаря Атрея.

* * *

Как только они вошли в пещеру, их ушей достиг гул далекой реки, и мальчик резко остановился, склонив голову набок, словно прислушиваясь. Пещера была чистой и пустой, словно из нее вымели все камни и песок. Серый свет входа скрылся спустя несколько ступеней, и Лидия остановилась, выискивая в мешочке свечу, которую она прихватила вместе с монетами.