Терновый Оплот

— Ну, если верить лучшим из найденных мною источников, люди Самулара взяли крепость за один день, силой менее пятидесяти человек. Бранундар, военачальник, имел раза в три больше. Даже принимая во внимание пыл и навыки, которыми так славятся паладины, это кажется абсолютно невозможным.

Хелбен кивнул, понимая ход мыслей Данилы.

— Ты думаешь, что они призвали силу трех колец Самулара.

— Это логично, — сказал Данила. — Что это за сила, я не знаю, но думаю, могу поведать тебе, как третье кольцо стало утерянным.

Он положил книгу на стол, прямо перед архимагом.

— Новая копия, не более пяти лет. Но сама книга очень старая. За долгие годы оригинал переписывался несколько раз, однако книжники и художники были лучшими для своего времени, и потому я считаю, что все воспроизведено верно. Посмотри на эту гравюру внимательно.

Наклонившись над столом, архимаг пристально изучил страницу. Данила заглянул через дядино плечо, рассматривая рисунок, который он почти полностью сохранил в своей памяти. Это была исключительно хорошо нарисованная картина, изображавшая последствия битвы. Точность, с которой была выполнена гравюра, заставляла предположить, что художник не только видел все собственными глазами, но и обладал некими чарами, помогавшими ему зафиксировать момент с магической точностью. На заднем плане виднелась каменная крепость, две башни, окруженные толстой каменной крепостной стеной. Ворота были распахнуты, указывая на то, что крепость уже взята. Аккуратная, не тронутая временем кладка. Местность вокруг — холмистая и суровая, морские птицы, парящие над головой. Тут и там на внешней стене валялись павшие, стрелы торчали из их горла или груди. Эти несчастные носили кольчуги с более крупными и грубыми звеньями, нежели те, что использовались на протяжении веков. А грубых шлемов, которые венчали их головы, никто не видел уже многие годы. На переднем плане был изображен молодой человек. Белый плащ и мантию юноши густо покрывала собственная кровь. Он лежал в объятиях крупного рыцаря, сидевшего с ним. На лице мужчины застыло глубокое горе. Оба человека были похожи, словно братья, или, как минимум, близкие родственники, даже несмотря на свои значительные отличия. Раненый был молодым, худым и маленьким. Узкое лицо, волосы, поседевшие раньше срока, образовавшие на лбу вдовий пик, жилистые руки с длинными гибкими пальцами. На указательном пальце левой руки юноша носил кольцо.

Данила заметил в глазах архимага быструю вспышку узнавания, но она исчезла. Столь же быстро.

— Ты его узнал? — спросил бард.

— Да. Или мне так кажется. Это было много лет назад, — сказал Хелбен быстро. — Не та история, которую хочется рассказывать, а потому даже не пытайся спрашивать.

Редкое дело, когда архимаг был столь резок. Ясно, что старая рана плохо зажила.

— Обрати внимание на эти руки, — сказал юноша, указывая на умирающего мага, — разумеется, это был маг. Особый жест, запечатленный во времени художником, который, скорее всего, даже не понимал, что он рисует, был частью длинного, трудного и жуткого заклинания. Заклинания, рожденного неутолимой гордыней и амбициями, последний крик умирающего мага, который не желал уступать смерти.

Глаза Хелбена расширились, когда смысл жеста стал ясен для него. Он бросил озабоченный взгляд через плечо.

— Как ты мог знать, что это значит? Как, ради девяти кругов, тебе удалось узнать это заклинание?

— Любопытство, — заверил его Данила. — Не намерение. Я просто хотел знать, как такое можно сделать, но не горю желанием попробовать сам.

— Хорошо, — Хелбен испустил долгий, хриплый вздох. — От тебя даже сейчас куча проблем.

— Но ты понял мою мысль.

— Да, действительно, — мрачно сказал архимаг. — И я уверен, что знаю, где можно найти третье кольцо. К сожалению, Бронвин — единственный человек, у которого есть шанс получить его.

Глава 10

Утром третьего дня, проведенного в море, Бронвин проснулась от звуков сердитых голосов, доносившихся с верхней палубы. Застонав, она выкатилась из гамака и, выпрямившись, уперла руки в поясницу. Как и следовало ожидать, гамак Эбенайзера пустовал.

Бронвин с трудом удавалось стоять в полный рост, не ударяясь головой о низкие потолочные балки. В четыре шага она с легкостью могла бы пересечь каюту, которую делила со своим попутчиком. Несмотря на это, путешествие их проходило с относительной роскошью. В каюте напротив, попасть в которую можно было миновав узкий коридор, исполнявший роль прихожей, отлично просматривавшейся сквозь открытую дверь, спало шесть жильцов — четыре человека и две огрессы.