Терновая ведьма. Исгерд

— Хвала древним праветрам, господин выбрался из сетей болотного короля, куда ты его спровадила!

— Ирифи! — У терновой колдуньи будто гора с плеч свалилась. — Я решила, что Терновый дворец осадил ураган, а это всего лишь ты.

— Лишь я? Всего-навсего? — оскорбленно заохал старичок, взъерошенный сильнее обычного. — По-твоему, достойно платить эдакой неучтивостью за усердные труды? Не я ли подсказал тебе, как справиться с драконами, терновая ведьма? От меня ваша упрямая троица услышала о потопленной башне!

— О да, я неверно выразилась. — Силясь с помощью магии одолеть внезапный смерч, принцесса поднатужилась. Но оберег Вей Эрны по-прежнему исправно сковывал ее колдовство.

— Я один чаю сберечь Хёльмвинда от когтей смерти, — досадовал Ирифи, и дальше чиня беспорядок. — Ради этого и разведал, где находится последнее уцелевшее зеркало Тьер-на-Вьёр, добыл третью по счету ветряную горловину, дабы не допустить нового опасного путешествия!

Сея мелкую пыль, словно из ведра, он заметался под конусообразным потолком, заскрипел балками.

— Погоди, пожалуйста. — Чтобы не попасть под песчаный ливень, Изольда прыгнула под балдахин.

Но Ирифи лишь страдальчески заломил руки и щедро осыпал и без того угасающий камин пригоршней песка. Стало совсем сумрачно. Силы лунного сияния недоставало, чтобы проникнуть сквозь запылившие воздух клубы. Требовалось срочно призвать баламута к порядку. И принцесса, высунувшись из-под подушки, строго прикрикнула:

— А ну, прекрати! И живо спускайся вниз!

Прозвучало это на диво сурово, и крошечный старичок, сгорбившись, виновато обхватил себя за костлявые колени.

— Будь добр, убери весь песок, — командовала дальше терновая колдунья, окрыленная внезапным успехом. — И веди себя тише. Хоть мы и в башне, дворцовая стража всегда наготове.

Ирифи взмахнул изодранным рукавом, и вся пыль, к полнейшему изумлению колдуньи, с гулом влетела через него прямо под ветхую одежду. Но интересоваться, куда именно она делась, у Изольды не было ни малейшего желания.

— Спасибо. Теперь садись. — Принцесса подвинула ветряному смутьяну маленький удобный пуф. — Ты, наверное, устал с дороги…

— Как шторм в открытом море. — Ирифи задрыгал истоптанными сандалиями. — Мне пришлось избороздить версты над синей гладью Тамэнт’адира, прежде чем из тумана поднялись пики Ан-Альеж…

— Так ты побывал на золотых клыках?

Утвердительно потрясая седыми лохмами, он покосился на принцессу, подкладывающую сухую щепу в пульсирующее углями жерло хитроумной печки.

— Раньше суша в тех местах была велика, обширна. И хоть пугала крутизной прибрежных скал, но все же могла нарекаться островом о двух острых вершинах. Нынче же единственный зубец с уцелевшей на нем крепостью виднеется над океаном, второй почти всосали темные ненасытные воды…

В мечтах о былом он качнулся из стороны в сторону, горестно всхлипнув.

— Все проходит, и слава великих предков блекнет от времени…

— Раз ты летал в восточную обитель, — помолчав, отозвалась Изольда, — значит, нашел заветную горловину?

И вновь Пыльный вихрь подтвердил ее догадки.

— Любимая быстроходными восточными бризами реликвия у меня.

— Прекрасно! А то Хёльмвинд собирался самостоятельно плыть за ней — без маршрута и карты.

— Мой одураченный повелитель, — бесцветные старческие глаза повлажнели, — никак не отрешится от идеи собрать вместе наконечники труб… Если б он уразумел то, что ведаю я…

— Ирифи, — принцесса присела на соседнюю оттоманку, разгладила ткань длинной ночной сорочки, — нам известно, что случилось в Тьер-на-Вьёр много лет назад…

У крохотного старца расширились зрачки и задрожал подбородок, будто он вот-вот расплачется.

— Сны Исгерд, обрывки разговоров терновой ведьмы помогли собрать воедино разрозненную картину… Мы знаем о притязаниях ветров, роли Вей Эрны и твоем участии. Роза желала овладеть терновой магией. Как ближайший ее соратник, ты счел свои долгом помогать, и в том нет ничего предосудительного…

Бережно подобранные слова мягко слетали с языка принцессы, проникая в ясный как никогда разум бывшего верховного. Толковать с ним о разыгравшейся трагедии Изольде не хотелось — только утешить изнемогающий ум.

— Отпусти события прожитых дней, — увещевала она, — оставь наконец ношу, что веками тяготит душу.

— Ох, колдунья… — Узловатые ветряные ладони сплелись в замок. — Дозналась бы ты обо всех моих провинностях, не сулила бы облегчения. Такие, как я, обретают его лишь в смерти. До тех же пор нет иного пути, кроме искупления…

Рассудительная речь резанула по ушам. Куда только подевались взбалмошность вихря, извечные визгливые капризы. В жестах проступило величавое достоинство, словно Ирифи незаметно подменил кто-то другой. Ошеломленная чудесной переменой, Изольда вглядывалась в морщинистое лицо и недоумевала. На том сюрпризы не кончились. Успокоившийся Пыльный вихрь зашуршал складками плаща и вытряхнул из него тонкий костяной раструб.