Тернии Великого разлома

Спешить я не стал, по банальной причине показаться более заинтересованным лицом в предстоящей аудиенции.

Пусть Шевалье немножко понервничает, ожидая моего появления в своём кабинете. Да, определённо этот ход пойдёт на пользу моему предприятию. Пускай Розенберг загорится желанием с предвкушением интригующих новостей, связанных с моим долгим отсутствием в городе Верхнем Ляпине, да и вообще в Захребетье.

И я надеюсь на то, что прозвучавшее от меня предложение очень заинтересует уважаемого главу Земского Приказа. Э-мм, при должной эмоциональной и психологической подготовке процесса делового общения. С ментальной точки зрения, конечно же.

— Хе-х! Да будет, что должно! — пробормотал я, и как оказалось вслух. — А что, может получиться прикольный лозунг нашего отряда!

М-да, вот только над отзывом необходимо серьёзно поработать… А-а-га-сь! Но только не мне. Ну-у… Можно и накидать парочку заготовок…

— Да будет, что должно! Кентербери нанесёт ответный удар! — проговорил я и улыбнулся сам себе. — Не-е-е. Может так? Брамале октопулис! Дэш модиус оакия! — тут я откровенно заулыбался. — Н-да-а… Хрен знает что означает, зато звучит! Надо ещё ритуально прикоснуться двумя пальцами к переносице, сопроводив отзыв поклоном, — пробубнил я, настойчиво прогоняя свои хулиганские мысли.

Подняться на второй этаж, где находится приёмная и рабочий кабинет Первого Советника Главы города, особого труда не составило. Я вновь увидел открытые двери приёмной, где за секретарским столом опять никого не оказалось.

Посему, мне ничто не помешало решительно пересечь этот скромненький зальчик, и остановиться у самих дверей кабинета Главы Земского Приказа.

В этот раз я счёл правильным постучать и дождаться разрешения, прежде чем войти.

Тук…

— Входите, мой дорогой друг, Феликс Игоревич, — прозвучали слова приглашения и дверь распахнулась. — Рад снова лицезреть вас в добром здравии! Прошу, проходите, садитесь туда, где вам будет удобнее.

Он вышел навстречу и обвёл рукой полукруг, изобразив жест радушия и гостеприимства. Мне показалось, что он караулил меня у двери.

— О-оо! Я тоже несказанно рад нашей сегодняшней встрече, — я пошёл с ним рука об руку, прямо к круглому столику с парочкой кресел. — Давайте опустим официоз, господин Розенберг, так как у меня есть взаимно-интересная тема для нашего дружеского общения, — я заговорщически осмотрел его кабинет, словно ища нечаянных соглядатаев. — И разговор, разумеется, строго конфиденциален, — я добавил побольше проникновенности в это важнейшее примечание.

Взгляд заинтересованности послужил мне красноречивым ответом.

Розенберг проводил меня до самого столика, где усадил в удобное кресло, а сам дошёл до рабочего стола. Он достал из ящика прекрасный образец малахитового Артефакта и активировал полог странного действия. Не только с функцией непроницаемости звука, но и Забвением. Это для тех подслушивающих, кто явился свидетелем начала нашей встречи.

Свершив эти нехитрые манипуляции с Артефактом, Шевалье вернулся и занял место во втором кресле напротив меня.

— М-м, да, господин Феликс, умеете вы заинтересовать собеседника, как говорится — с порога, — философски подметил хозяин кабинета. — Прямо интрига какая-то назревает, — добавил он, разливая в высокие серебряные бокалы лёгкое тонизирующее.

— Ну что вы, — я разыграл сценку смущения. — Вы преувеличиваете мои возможности, друг мой, — я взял свою тяжёлую ёмкость и подождал, пока Розенберг закончит приготовления и подымет свою ёмкость, изыскано украшенную ажурной резьбой по металлу.

Мы стукнулись металлическими сосудами и молча опустошили их. Настало время для разговора и Шевалье одарил меня немым вопросом.

— Что ж, перейдём сразу к делам? — утвердил я начало общения и продублировал его защитный полог своим.

— Не вижу помех, — покладисто согласился мой собеседник.

— Мы можем говорить откровенно, в перспективе обоюдного неразглашения тем нашего общения? — я ещё раз напустил духа таинственности в интонацию, и слегка воздействовал на его разум, чуть увеличив эффект восприятия всего мною сказанного.

— Разумеется!

— Я не зря упомянул о откровенности, между нами, — я продолжил слегка наседать на него. — Ведь в ходе беседы прозвучат некоторые конфиденциальные вопросы, а некоторые из них могут затронуть некие секреты всей Префектории, — я сделал паузу, наблюдая за реакцией Шевалье.

Розенберг откинулся на спинку кресла и закинул ногу на ногу. Подняв подбородок, он некоторое время любовался потолочными фресками. Затем хозяин кабинета активировал неприметный Артефакт, расположенный под столешницей с его стороны.

Тяжёлые портьеры на высоких окнах пришли в движение, погрузив кабинет в кромешную темноту. Но ненадолго. Тут и там появились источники света, в виде изящных и старомодных свечей, придавая нашему общению настроение высочайшей степени приватности.

Все эти манипуляции меня несказанно порадовали, так как означают только одно — это его согласие на выдвинутые мной условия.

— Хорошо, господин Феликс, я готов, — Шевалье вновь сфокусировал внимание на мне.