Терминатор из глубинки

«Неужели тянем пустышку? Потеряли столько времени! Повторим сначала. Итак, Надежда раскручивала „Сибвест“. Значит, именно Монтуров заинтересован в получении дискеты. Почему же тогда он ничего не знает о похищении? – начал анализировать ситуацию Вадим. – А если в действительности „Сибвест“ является только отправной точкой в деле? Надежда накопала кучу сведений по посторонним лицам, косвенно связанным с Монтуровым. Раз Монах клянется, что это не работа его людей, остаются две версии: Серова, о желании неизвестной структуры прижать „Сибвест“ с помощью информации с дискеты и попытка кого-то из засвеченных уничтожить компромат на себя. Подлинники документов с помощью Линева из Генпрокуратуры ушли и, без всякого сомнения, уничтожены, но копии сохранились у Надежды. Кому же они так сильно понадобились?»

Вадим подошел к Славе, беседующему с Линевым. Рано обрюзгшее тело еще молодого бывшего вице-премьера, приваленное к стволу осины, полулежало на траве. Из-под тряпочной повязки, закрывающей глаза, торчали редкие кошачьи усы, под которыми вяло ворочались полные безвольные губы.

Поманив Славу к себе, Вадим еще раз уточнил, не дал ли Линев информацию о похищении девочки, и получил удручающе-отрицательный ответ.

Из машины послышался зуммер радиостанции.

– Слава, подойди, узнай, кто вызывает, что хотят? – сказал Вадим и тоскливо посмотрел на лежащего, бормочущего себе под нос толстяка. Он не знал, с чего начинать беседу и к какому результату стремиться. Единственная ниточка – прокуратура, но она может привести не более чем к рядовому исполнителю. В принципе здесь все ясно: через свои связи Линек, как его назвал Монтуров, прикрыл дело и убрал из него важный компромат. По поводу похищения девочки и дискеты, как доложил Слава, он ничего не знал.

– Викинг, тебя Мао на связь требует, – негромко позвал от машины Слава.

– Привет, Сергей, слушаю тебя, – нажав на тангенту и переждав гудок включающегося ЗАСа, сказал в микрофон Вадим.

– Как дела? Удалось выяснить что-то интересное? – спокойно и деловито спросил Мао.

– Пока не получается. Ни сам Монтуров, ни остальные гости абсолютно ничего не знают о случившемся. Похоже, мы зашли в тупик. Хочу поподробнее покачать Линева по поводу его связей в Генпрокуратуре. Это он организовал закрытие дела, которое вела Надежда.

– Не переживай, до тупика далеко, у нас в запасе еще есть почти двое суток. По прокуратуре не суетись, мы выяснили, кто заказчик прекращения следствия по «Сибвесту», а кто – исполнитель. Ты только подтвердил наши данные. Вадим, Серов просит задать несколько вопросов твоим подопечным. Первое: уточни, не было ли в последнее время предложений продать принадлежащие им акции «Сибвеста»? Если такие были, то выясни, от кого они поступали. Второе: в чем суть произошедшего на собрании совета директоров скандала между депутатом Ясеневым и Монтуровым. Третье: уточни у клиентов, не происходили ли с ними в последнее время неприятные инциденты как личного характера, так и в служебном плане: наезды налоговой полиции, местных и федеральных органов, всяческих инспекций, которых сейчас развелось без счета. Думаю, это единственная полезная информация, которую ты сможешь вытянуть из них. Уточняй эти данные и возвращайся на базу.

– Понял тебя, Сергей, приступаю. Когда буду выходить на марш, сообщу.

Глава 7 Ловили мыши кота

Вадим сидел за столом и угрюмо жевал сосиску, запеченную в тесте, запивая ее теплым «Спрайтом». Несмотря на то что со вчерашнего вечера, когда они с Самсоном перед выездом на встречу с Монтуровым наспех перекусили бутербродами, захваченными Мао из дома, во рту у него не было ни крошки, есть не хотелось.

Настроение было препоганое. Момент истины в групповой «прокачке» Монаха и его сподвижников так и не высветился. Информации по просьбе Серова кое-какой накопали, и он сейчас в отделе, куда сразу отправилась группа Терехина, беседовал с его ребятами, анализируя добытые сведения. Грязи, подлости, жестокости и откровенного цинизма в отношении к окружающим, в том числе и самым близким, в дополнение к имеющимся на дискете сухим официальным фактам неприкрытого воровства, подкупа и коррупции вылилось столько, что все это стало восприниматься как обыденность. Вадим с удивлением поймал себя на мысли, что похищение дочки Надежды проходило в этом списке по невысокому разряду, на уровне мелкого эпизода.

Он с ожесточением потряс головой, приходя в себя и отгоняя такое странное и извращенное восприятие действительности, навеянное этой же самой действительностью, приоткрывшей чужому взгляду свои язвы и гнойники.