Терминатор

Дракониха следила за его манипуляциями с явным недоброжелательством. Гарри стоял, не сводя с нее глаз, и ковырял волшебной палочкой в ухе. Через несколько секунд перед ним приземлилась клетка с четырьмя цветными мышами.

— А теперь, — ухмыльнулся Поттер. — Принцесса превращается в тыкву, а мыши становятся лошадями. Энгоргио!

Трибуны ахнули, когда четыре мыши — сиреневая, зеленая, желтая и красная — выросли до размеров крупных носорогов.

— Хотели, чтобы я колдовал? — бормотал сквозь зубы Гарри. — Получайте!

Он направил палочку на мышей в последний раз и закричал:

— Империо! А теперь принесите мне золотое яичко!

От топота мышей содрогнулась земля.

— Баал, Азатот, налево! — командовал Гарри. — Аббадон, обходишь сзади! Люцифер, отвлеки ее!

Раздалось громкое шипение рассерженной хвостороги, и из ее пасти вырвалась струя пламени, подпалившая хвост сиреневому Люциферу. Тот заверещал так, что трибуны вздрогнули.

— Аббадон, яйцо хватай, яйцо! — орал Поттер, подпрыгивая на месте. — Давайте, мальчики, давайте! Тренер верит в вас!

Огромная голова на длинной гибкой шее вдруг подалась вперед, и с устрашающей легкостью перекусила хребет мышу красного цвета.

— О, неет! Итак, бедняге Баалу досталась красная карточка, Азатот выходит на замену, яйцо у Аббадона, Люцифер на защите… быстрей, быстрей! Пас Азатоту… удар, гоооол!

Зеленая мышь остановилась перед Поттером, держа в пасти вожделенное яйцо, тот вынул его из щели меж мышиных зубов (каждый зуб был длиной с локоть) и продемонстрировал публике. К разъяренной хвостороге уже спешили колдуны-смотрители. Гарри аккуратно уменьшил мышей, нежно подул Люциферу на обожженный хвостик, затем загнал их в клетку и, сунув яйцо в карман, вернулся в палатку, где мадам Помфри как раз лечила пострадавшего Диггори.

— Дилетант, — сказал ему Поттер презрительно. — У меня вот даже прическа не растрепалась.

4.8

Там поют так голосисто, что толпа тупая плачет,
И слюнями и соплями заполняя все пространство.
Ритмы все же — загляденье! Жалко только, что похожи
На тупую, блядь, долбежку, когда сваи забивают!

(Виноградный День, «Про попсу и дед-жеев»)

— Приближается Рождественский Бал, — сказала профессор МакГонагалл в конце урока. — На него допускаются ученики, начиная с четвертого курса. Форма одежды — парадная.

Парвати и Лаванда захихикали.

— И учтите, — добавила профессор, — что я не потерплю, если кто-нибудь с Гриффиндора опорочит свой факультет.

При этих словах она в упор посмотрела на Гарри Поттера. Тот скосил глаза и скорчил дебильную рожу.

Прозвучал удар колокола, оповещающий о конце урока, и все ребята принялись собирать вещи.

— Поттер, на пару слов, — зловеще сказала МакГонагалл. — Чемпионы и их партнеры по традиции открывают бал…

— Какие такие партнеры?

— Партнеры по танцам.

— Я не умею танцевать.

— Умеешь, умеешь. Поэтому ты обязан найти партнершу.

— Я только хоровод умею водить, — закапризничал Гарри. — Все убегают, а я за ними… с бензопилой.

— Я все сказала, Поттер, — отрезала МакГонагалл непререкаемым тоном.

— Я не понимаю, — говорил Гарри за неделю до бала. — Я же чемпион! Я же обаяшка! Я же, как говорил наш любимый препод, наша новая знаменитость! Почему никто не хочет идти со мной на бал?

— Наверное, девчонки думают, что после бала ты их изнасилуешь и убьешь — хотя не обязательно в таком порядке, — сказал Рон.

— Этот вариант нельзя исключить, — признал Поттер. — Зато со мной весело.

— Раньше надо было об этом думать, — заметила Гермиона. — Ты спохватился только вчера, а до этого расхаживал с таким видом, как будто ты султан, и в твоем распоряжении целый гарем.

— Я пригласил Миртл, но МакГонагалл сказала, что девушка должна быть…. материальной. А материальные не хотят со мной идти…

— Гарри, к девушкам просто нужен подход, — авторитетно заявила Грейнджер. — Улыбнись ей… можешь на мне потренироваться. Нет, не так, ты сейчас смотришь на меня так, как будто я котлета. Ох, лучше не улыбайся. Можешь цветочек подарить, главное, чтобы он был не ядовитый, а то я тебя знаю. Вот, вот так. Подходишь к девушке, протягиваешь ей цветы и говоришь…

Поттер сунул Гермионе кусок арматуры, который должен был изображать букет, и выпалил:

— Пошли со мной на сеновал!

За час до начала праздника Гарри Поттер куда-то улизнул. Рон Уизли злился — мало того что Гермиона наотрез отказывалась говорить о том, с кем она идет на бал, так еще и Гарри напустил на себя жуткую таинственность.

— Она идеальна, — сказал он лишь. — Просто идеальна.

Натягивая новую парадную мантию, которую он выиграл в покер у Джастина Финч-Флечтли, и пытаясь расчесать непослушные рыжие вихры, Рон надеялся лишь, что подружка Гарри окажется живой, непрозрачной и неразложившейся. Хотя Поттеру прощали взрывы, поджоги и массовые отравления, девушку-инфери в Большом Зале не потерпел бы даже бесконечно снисходительный к поттеровским выходкам Дамблдор.