Теплый берег

Солдаты усадили их рядом с собой. Грузовик тронулся, все качнулись, и сразу по правому борту двинулись назад неповоротливые бока гор, и дорожные столбы, и тоненькие кипарисы, высаженные на голых склонах. И сама длинная медленная дорога проворно побежала навстречу. Машина пропускала ее меж колес. А по левому борту поворачивались макушки деревьев, лес отступал вниз, к невидимому отсюда морю.

— Почему кипарисы над дорогой такие маленькие? — спросил один солдат.

Другой солдат ответил:

— Они вообще медленно укореняются, много раз подсаживать пришлось. Совсем голые склоны были, чтоб партизаны засад не устраивали, сверху на головы не скатывались, фашисты в войну вдоль дорог лес вырубали начисто.

А третий солдат прибавил:

— А все одно, нам замполит рассказал, их тут из-за каждого камня партизанская пуля подстерегала.

Лесю представилось, как за тем, нависшим над дорогой камнем лежит Дед с ручным пулеметом. И Лесь нечаянно сказал:

— У меня тут в горах дед воевал. — И прибавил: — И еще один на фронте, убили его. — Подумал и Прибавил: — Третий тоже воевал, но про него я точно не знаю.

Солдаты заулыбались, стали уверять, что с арифметикой у Леся слабовато: у одного внука трех дедов не бывает. Может, какой-нибудь двоюродный дед или просто знакомый?

Лесь упрямо мотнул головой:

— Нет, родной. Мой дед.

— Наш дед, — подтвердил Вяч.

Шоссе все чаще перегораживали камни, грязные потоки расплывались по бетону. Машина продвигалась теперь медленнее, кренилась и вздрагивала.

Доехали до березы, заломленной поперек пути. На фанере было написано: «Объезд!» Свернули на боковую дорогу, тоже бетонную, но поуже. Склоны гор кутались в серую пелену. Внизу, меж лесистых отрогов, море не просматривалось, только клубилась белая муть. Дорога петляла. Ехали вверх, ехали вниз. Выехали к розовому дому, обсаженному кипарисами. На доме вывеска: «Туристская база». Туристов не видно.

Младший лейтенант выскочил из кабины.

— Ждите! — и ушел в дом.

Шофер выключил мотор. Стало слышно, как вода журчит под мостом. Перила у него сломаны и висят. На берегах выворочены кусты, трава лежит, словно расчесана длинным мокрым гребнем. Солдаты переговаривались:

— Речка буйствовала… Сильные ливни пролились в горах…

— Чихорка ее зовут, — сказал шофер. Он курил, высунувшись в окно. Заглянул в кузов к Лесю и Вячу: — Хлопцы, чего ж не вылезаете? Приехали!

Лесь стал было вылезать, но Вяч дернул его.

— А вы куда дальше? — спросил он.

— Мы дальше в горы, — ответил шофер. — С вами не по пути.

— А зачем?

— Выспрашиваешь военную тайну… — усмехнулся курносый солдат.

А другой, загорелый, его перебил:

— Тайны нет. А есть у двух мальчишек куриная слепота. Разведчик на вашем месте давно бы приметил: у ваших ног в кузове сложено снаряжение — веревки, ломики, лебедка сама в глаза лезет. А у нас при себе? Откройте глаза пошире: у пояса шанцевые лопатки в чехлах, палки с металлическими крючками, топорики и т. д. и т. п. Так куда мы едем?

— Туда, где беда, — ответил Лесь.

Все солдаты обернулись к нему.

— Вот это верно, молодец, Лесь… или как назвать по-правильному — Александр? Точно ты сказал. Ливни прошли в горах, оползни, дороги завалило камнями. В поселках люди ждут продуктов, а машины не могут пройти. Будем завалы взрывать.

От дома рядом с младшим лейтенантом как-то бочком-бочком шел человек в кепке, козырьком назад, заспанный и взъерошенный, сразу видно — только что разбудили. Он говорил, размахивая руками:

— Я, как завхоз, вам ответственно заявляю: наша Чихорка после каждого дождя три дня шумит, камни тащит. А тут даже по радио говорили: в горах выпали выдающиеся метеорологические осадки! Ливни! Видите, как она озорничала? Я из-за нее всю ночь не спал! Мост сломала, тес был для ремонта сложен, утащила. Я теперь в убытках должен отчитываться. И телефон, к чертовой бабушке, молчит, где-нибудь столб повалило… И Чихорка не зря притихла!

Младший лейтенант остановил его:

— Ближе к делу. Вы предполагаете, что Чихорка где-то в горах завалила русло камнями и свернула по другому направлению? Так я вас понял?

— Точно, товарищ младший лейтенант. Где-нибудь в горах она свернула, куда-нибудь в пропасть свою воду сбрасывает. Хоть она и озорница, а мы отдавать ее не хотим. Голову мне с плеч долой, а нам ее возверните! — И, сняв кепочку, он ласково погладил себя по лысине. Видно, он свою голову любил и расставаться с ней не собирался. — А насчет хлопцев не беспокойтесь. Точно выполню ваше указание: как телефон заработает, свяжусь с Ладонь-горой: так, мол, и так, приходите на турбазу за своими гостями. Сдам с рук на руки. А пока пусть у меня отдыхают, отсыпаются.

— Что? Как?.. — возмущенно закричали Мымриков и Колотыркин.

— А вот так, — сказал твердо младший лейтенант. — Одних не пущу. Была бы здесь проезжая дорога к Ладонь-горе, я бы вас подвез. А тут только лесная тропа.

Завхоз закивал:

— Точно, тропа. Километра два, от силы. К нам ребятишки запросто бегают из лагеря. А лес у нас — сказка: белочка, птица, сосна породы итальянской, кора, значит, не серая, как у всей теплобережной сосны, а золотистая, и не прямая она, а раскидистая…