Теплый берег

Тут есть водопроводная труба с вентилем, на земле стоят проволочные ящики, в них для каждой бутылки — гнездо.

У Леся в руке палка-ежик. Техника такая: раз — бутылку под кран; два — ежик сунул в бутылку; три-четыре-пять — внутри покрутил; шесть — воду вылил; семь — ополоснул; восемь — поставил в гнездо. Следующая.

Белые потоки сбегают из-под его рук по камням вниз, в море. Быстрая, белая, веселая работа. Два ящика полны. Три ящика полны. Пустые ящики легкие. Ставит их сверху полных, вторым этажом, и опять — раз! — ежик в бутылку. Будто строит стеклянную крепость.

— Стоп, работничек! На сегодня хватит. Норму перевыполнил.

Ура, перевыполнил! Он мчится по набережной мимо киосков, скамеек с отдыхающими, мимо спусков к пляжам и лодочных пристаней. Чуть не опоздал…

Многоэтажный, величественный корабль дает низкий гудок и входит в порт. Музыка, музыка, музыка переливается с его палуб вниз, на пирс. Там, на палубах, как голуби, трепещут руки и платки: это пассажиры приветствуют Теплый берег, город, сбегающий к морю, в острых шлемах кипарисов.

Теплобережные мальчишки, знающие все суда не хуже справочного бюро порта, уже несут на пирсе свою мальчишескую вахту. Зачем? Объяснить невозможно. Однако только самый безнадежный взрослый, который забыл свое детство, не поймет, как прекрасна эта добровольная мальчишеская служба; как важно первому увидеть судно на горизонте, узнать его по силуэту, по трубе, по надстройке. Сквозь марево жаркого дня сосчитать, сколько букв в его имени на борту, угадать, наш он или из другой страны, пойдет ли прямо к причалу или бросит якорь на внешнем рейде. Пусть каждый день швартуются пассажирские лайнеры, все равно это событие, и без мальчишек тут не обойтись.

Он подходит лагом. Его плотная тень оттесняет солнце с пирса. Нагретый бетон перестает слепить глаза, на нем поселяется влажный запах водорослей. Мальчишеские уши жадно ловят звуки с судна. Удача! Из рулевой рубки усилители выбросили обрывки команд:

— Самый малый! Стоп!..

— Отдать концы! — кричат мальчишки на пирсе.

— Эй, на юте! — кричат.

— Выбирай швартовы! — кричат.

Останавливаются двигатели, смолкает музыка. Вываливают парадный трап с поручнями. Счастливцам есть кого встречать: у Витальки мать плавает судовым коком, у Игоря брат матрос, у темнокосой девочки Зори, которая называет Леся салагой, отец главный человек на лайнере — капитан дальнего плавания Веселов. Все остальные ребята встречают всех.

Пассажиры спускаются по трапу, видят мальчишек: кто сидит верхом на швартовной «пушке», кто стоит руки в колени, как вратарь. Младшие хозяева Теплого берега. На первый взгляд, они похожи меж собой, на самом деле — совсем разные. Просто на них одинаковые жокейки с козырьками, как половины мячей: полоса белая, полоса голубая. Такие одинаковые в универмаге продавали.

Жокейка Вяча от лба до затылка утыкана значками. Двинет головой — звон. Над левым ухом достопримечательность № 1 — значок «Корабль революции «Аврора». И карманы полны разных дублей.

По трапу сходит смуглый человек. На руках у него мальчик. Круглый стриженый затылок, острые ушки, как у Димки. Рука ребенка в белой неподвижной повязке.

— Смотрите, наверное, руку ушиб.

Его молодой отец улыбается большими белыми зубами.

Вяч потряхивает головой, чтоб звенело. Пассажир снимает с груди значок — на нем боец с автоматом и снопом колосьев — и прикалывает на жокейку Вяча. Вяч шарит в кармане и дает ему взамен дубль «Ракету» на крыльях». Таких дублей у всех мальчишек без счета, их даже вместо грузил к удочкам привязывают.

Лесь шипит:

— Отдай «Аврору»!

А малыш, встретив его неостывший, сердитый взгляд, тянется и — озорник! — пальцем давит Лесю нос. Как тут не засмеешься? Лесь объясняет:

— Я — Лесь.

— Нгок! — малыш тычет себя в грудь. Он кладет руку Леся поверх белой повязки и объясняет на совершенно понятном русском языке: — Тах-тах-тах! — и, вытянув шейку, взглядывает в небо.

Сделалось тихо. Ранен. Маленький, в войне не участвовал. Просто дети играли на земле. На своей земле. Захватчики летели низко, наверно, на вертолете. Целиться было легко.

Детеныш человечества Нгок, маленький, как Димка, сказал теплобережным мальчишкам «тах-тах-тах», и земля дрогнула, небо почернело, дышать им стало нечем. Ярость охватила всех несхожих приятелей и неприятелей.

Взволнованно сопя, отстегивая значок над ухом, вперед протолкался Колотыркин. Он прикрепил «Аврору» к беленькой рубашке Нгока.

— Война — нет! — Молодой отец засиял длинными белыми зубами.

— Война — нет! — повторил Нгок и тоже показал белые зубки.

— Война — нет! — крикнули теплобережные мальчишки всем захватническим, несправедливым войнам на Земле.

— Посторони-ись! — Мимо них носильщик потащил чемодан вслед за пассажиром.

Ребята видят его спину в светлом костюме, плащ на руке и палку с набалдашником. Опирается, хотя и не хромает.

Носильщик на ходу громко объясняет, что в Сосновку, по желанию, может доставить такси или катер.