Теплоход "Иосиф Бродский"

— Дамы и господа, — произнес кутюрье. — Проведен подсчет голосов, который позволил жюри выбрать из всех претенденток ту, что удостаивается титула «Мисс Бродская»… Кстати, вам будет небезынтересно узнать. Когда я был на Венецианском карнавале, где представлял мою коллекцию «Гвельфы и гибеллины», мне довелось побывать на венецианском кладбище «Сан-Микеле». Том самом, где покоится прах великого поэта, чье имя носит наш теплоход. Должен заметить, что могила Иосифа Бродского находится в нескольких метрах от могилы другого великого поэта — Эзры Паунда, друга Бенито Муссолини и певца фашизма. Два поэта, иудей и фашист, оказались рядом, в венецианской земле, в двух соседних могилах. Можно было предположить, что между соседями возникнет непреодолимая распря. Но земная жизнь после смерти обретает перевернутую проекцию. Под землей между Бродским и Паундом установились великолепные отношения. Чтобы удобнее было ходить друг к другу в гости, они прорыли подземный ход и ночами, когда кладбище пустело и сторожа удалялись на покой, они сходились вместе и читали друг другу стихи. И те, что были написаны при жизни, и совершенно новые, свежие, написанные под землей. Они засиживались друг у друга в гостях, иногда у Паунда, иногда у Бродского. Сидели до зари, едва успевая разойтись по домам до появления первых посетителей и кладбищенских сторожей. Иногда они менялись могилами, и Эзра Паунд оставался под надгробием Иосифа Бродского, а тот коротал день в могиле знаменитого фашиста. В редких случаях, но и это бывало, они ночевали вместе, в одной могиле, то у Бродского, то у Паунда. Но такое случалось нечасто. С помощью новейших изобретений, уникальных, сконструированных нами приборов, удалось подслушать их поэтические чтения. Уже готовится к выходу сборник их посмертных стихов под названием «Рифмы Сан-Микеле», где потустороннее творчество открывает нам безбрежные горизонты того, что именуется «жизнью после смерти». А теперь объявляю имя победительницы! — Словозайцев воссиял лицом, которое превратилось в хрустальную люстру Георгиевского зала. — Приветствуйте «Мисс Бродскую»!.. Топ-модель по имени Фи-Фи!.. На сцену!

Ахнул медью и золотом, вскипятил ночь, раскалил ее добела новоорлеанский оркестр. Неистовые негры затанцевали со своими саксофонами и ударниками. Выпучивали фарфоровые белки, раздули глянцевые черные щеки, высовывали красные языки. На подиум вышла та, что еще недавно изображала Клеопатру, сияющая, в ореоле победы, в божественной наготе. С ее ноги исчезла алмазная змейка, но на запястье сверкали бриллиантами миниатюрные часики, показывая мгновение ее триумфа.

Луиза Кипчак, выпустив когти, попыталась было кинуться к ней и отобрать драгоценную вещицу, но властный взгляд кутюрье остановил бешеную от ревности женщину.

— Поприветствуем победительницу! — воскликнул модельер, обнимая за голые плечи красавицу.

Все аплодировали, чокались, пили шампанское. Шумно и ослепительно полыхнул салют. С палубы стали взлетать струи света. Уносились в ночь, распускаясь в небесах великолепными букетами, сказочными соцветьями, разноцветными фонтанами пламени;.

Вслед за победительницей на подиуме появились остальные красавицы. Славили прекрасную сестру, обнимали, целовали, вели вокруг нее лесбийский танец. А потом улеглись у ее ног, образуя живой цветок, смуглую лилию с раскрытыми лепестками.

— Небольшой перерыв, господа, после чего мы продолжим показ современной высокой моды, — провозгласил Словозайцев, покидая подиум.

К нему подошла Луиза Кипчак. Лицо ее оставалось заплаканным:

— Вы видите, до чего довела меня моя роковая морщинка. Знаменитый маэстро, вы можете вернуть мне лицо?

— Что я должен для этого сделать, моя ненаглядная? — произнес Словозайцев, церемонно целуя Луизе руку.

— Убейте ту, что стала причиной моих несчастий!

— Вы действительно желаете смерти этой прекрасной девушке?

— Не желаю, чтобы кто-нибудь был прекрасней меня!

— «Ты прекрасна, спору нет, — улыбнулся Словозайцев. — Ты, царевна, всех милее, всех прекрасней и белее». Вы, моя прелесть, — «Мисс Вселенная», и ваше желание для меня — закон. Обещаю, у вас не будет соперниц, — с галантным поклоном он покинул палубу, готовясь к продолжению представления.

Глава двадцать третья

В перерыве между представлениями гости возбужденно обменивались впечатлениями, налегали на горячительные напитки, ожидали продолжения действа. Есаул удалился к корме. Смотрел, как на черной воде за винтом пенится бурлящий мерцающий след. Пытался осмыслить увиденное.