Тепло холодной весны (СИ)

Наталия N Тепло холодной весны

Тепло холодной весны

- Арамеева, а ну-ка, иди сюда, золотая моя! - прогремел на всю редакцию районной газеты "Теменские вести" голос нашего "главВреда" Морозова.

Обычно такое начало дня ничего хорошего не предвещало. Я с сожалением оторвалась от ноутбука, на котором набирала статью о стихийной свалкае в лесу, и неохотно поплелась на зов.

Родион Васильевич с угрюмым видом сидел за столом и вычитывал полосы перед отправкой газеты.

- Добрый день, вызывали?

- Вызывали, - передразнил начальник, - проходи, изучай.

На стол плюхнулись два тонких белых конверта с официальными печатями, адресованные на моё имя. Взяла первый и удивилась:

- Из миграционной службы. Что это?

- Депортируют тебя обратно в Питер, Лизавета, достала ты тут всех! Меня так точно, - серьёзно заявил Морозов.

Я бросила в его сторону недоверчивый взгляд, вскрыла письмо, прочла и снова удивлённо ахнула:

- Меня извещают, что семье Золоторёвых, наконец, выданы документы!

На втором конверте стояла печать районной администрации, а в официальном бланке было всего несколько слов, заставивших завизжать от радости и броситься обнимать недовольного Морозова.

- Родион Васильевич, им квартиру дают! Четырёхкомнатную!

- Вот малахольная, чего орёшь? Не тебе же! - почти миролюбиво проворчал начальник и ловко вывернулся из рук.

Суровые теменские мужчины обниматься не любят - пора бы мне это уже усвоить.

- У меня нет пятерых детей и больной бабушки, а их хатёнка скоро совсем развалится, как там вообще жить можно?! Только почему все эти бумаги мне адресованы?

- Действительно, почему? Это же не ты тут писала душераздирающие статьи о несчастной судьбе детишек и полупарализованной старушки, ютящихся чуть ли не в сарае. Не ты Ставропольское телевидение притащила и грозилась наслать на местные власти программу "Человек и закон"! Знаешь, сколько всего мне пришлось выслушать от утомлённых твоим бурным энтузиазмом чиновников?!

Я вздохнула и потупилась, изображая раскаяние, которого не чувствовала. С тех пор как вместе с представителями органов опеки впервые отправилась в рейд по неблагополучным и нуждающимся семьям, я больше не задавалась вопросом, чем хочу заниматься. Ответ нашёлся сам.

Возможно, из-за детских воспоминаний Вики Соболевой, которые отпечатались в моём сознании яркими, наполненными едкой горечью моментами, я не могла воспринимать проблемы детей, не живущих, а выживающих рядом с пьющими и просто равнодушными к их потребностям родителями, как нечто далёкое и незначительное. Хотелось помочь каждому малышу и подростку не утонуть в застоявшемся болоте социального неблагополучия, поглотившем их родственников, и найти свой путь в жизни.

Вместе с опекой и социальными педагогами я активно включилась в работу с такими семьями - писала тематические материалы в газету и письма в различные вышестоящие инстанции, помогала собирать благотворительную помощь и вещи для малоимущих, по выходным на правах волонтёра иногда работала в детском приюте "Оазис" и всё чаще испытывала чувство разочарования и опустошённости, потому что стену апатии и равнодушия граждан, привыкших смотреть на мир сквозь дымку алкоголя, невозможно было разрушить. Да что там, даже просто достучаться не всегда получалось.

Порой детей приходилось забирать из такой семьи в приют на несколько месяцев, дав родителям время реабилитироваться: пройти лечение у нарколога, найти работу и привести жильё в порядок. К сожалению, эти условия выполняли далеко не все, сделав выбор отнюдь не в пользу сыновей и дочерей...

У Золоторёвых была другая ситуация. Мария - мать одиночка, воспитывающая пятерых детей и ухаживающая за больной матерью, потеряла документы. Восстановить их сразу не получилось из-за того, что свидетельства о рождении, как и паспорта, изначально выдавались в другом городе. В итоге из-за бюрократических проволочек Золоторёвых не включили в программу переселения из ветхого жилья в прошлом году, и почему-то не запланировали переселить в текущем, хотя их дом по заключению экспертов находился в аварийном состоянии. Потребовалось несколько запросов в администрацию и миграционную службу, серия публикаций в газете и привлечение краевого телеканала, чтобы дело, наконец, сдвинулось с мёртвой точки.

- Но вы же пустили эти материалы в печать, значит, были согласны с моими доводами. Мы ведь должны помогать людям.

- Смотря в чём. Золоторёвы, Лиза, это безобидная лирика. Я бы тебя за них даже похвалил, если бы ты на этом остановилась. Но тебе, видимо, лирики оказалось мало, решила меня в экшен втравить? - закончил Морозов угрожающе. Суровый взгляд серых глаз полностью соответствовал тону собеседника.

- В каком смысле? - я невольно поёжилась, не понимая, к чему он клонит.

- Садись, - Морозов мрачно кивнул на кресло напротив. - Разговор у нас будет долгим.

Ох, не к добру это! Не скрывая тревоги, присела на краешек кресла и рискнула спросить прямо:

- Родион Васильевич, что случилось?