Теперь всё можно рассказать. По приказу Коминтерна

Ещё она рассказывала о том, как видела ужасный голод начала 1930-х годов. Она тогда была маленькой девочкой из одного башкирского села. Она помнит, как при сорокаградусном морозе трупы укладывали штабелями на окраине деревни, а потом увозили на захоронение.

В их деревне поймали одного каннибала. Его потом расстреляли. Во рту у мёртвых тогда находили сено.

Она помнит, как в замёрзших домах вскрывали двери, как оттуда выносили трупы. Ещё она рассказывала о том, как она общалась с пленными японцами и немцами после войны...

Словом, этот человек – просто кладезь историй.

Мама моя тоже родом из Грозного.

Она выучилась сначала на физика в местном институте, а потом уехала в Москву. Это было перед началом Первой Чеченской войны.

Здесь Мама работала и училась. Притом не где-нибудь, а в МГИМО, хоть и на вечернем отделении. С отцом она познакомилась ещё в 1987, но поженились они только в 2000 году.

Моя мама имеет одну сестру, – тётю Лену. Она сейчас живёт со своим мужем дядей Игорем в Одессе.

Сразу скажу: почти всё, что говорят о притеснении русских на Украине, – правда. Родственники сами стали жертвами этих притеснений.

На Украине сейчас страшно жить. Это я знаю от очевидцев. Поэтому да будут прокляты те сволочи, что рассуждают о великом счастье, будто ты наступившем на Украине. Эти пропагандисты омерзительны, они хуже гадов ползучих.

Словом, про Украину мы ещё поговорим.

У тёти Лены есть дочь Илона, а у неё в свою очередь есть муж Ваня и двое детей – Саша и Ваня-младший. О них мы ещё поговорим.

Пару слов о дедушке и бабушке по материнской линии.

Дед мой, Юрий Курьанов, родился в селе Коктюбей. Это в северном Дагестане. Село это было рыбацкое. Поэтому дедушка мой с самого детства ходил с отцом в море для ловли рыбы.

Много мне всего дедушка рассказывал и о море, и о рыбе. Рассказывал, как его отца с другими рыбаками в шторм унесло на кукую-то отмель. Несколько недель они там пробыли, едва не умерли.

Рассказывал ещё про тюлений промысел на Каспийском море, про добычу ворвани рассказывал.

Село их, Коктюбей, находилось на берегу моря. Но не совсем на берегу. Дело в том, что берег Каспия там весь порос камышом. Этот камыш тянется километров на тридцать. Там находятся лиманы, маленькие озёра, болота и ручейки, иногда даже речки.

«Там» – это на берегах.

Словом, трудно определить, где кончается лиман и начинается море.

В тех камышах и находилось село Коктюбей.

Лягушек там было множество! Комаров – тоже непочатый край. А ещё там водились черепахи, водяные змеи, нутрии и ондатры. Жаль только, что лягушек-быков не было.

Мой дедушка добросовестно л на флоте, а потом (в 1956 году) поехал учиться на инженера в Грозный. Там он выучился, устроился на работу на местную электростанцию, женился на Вере Марченко, – моей бабушке. Она была родом из Краснодарского края и работала в детском салу воспитательницей.

Они так и будут жить в Грозном до 1995 года.

В 1995 году, спасаясь из-под обстрелов, пробираясь по подвалам, они покинули Грозный и нищими уехали в Москву.

Дед рассказывал, как они, выбираясь из города, видели куски человеческих тел, разорванных минами. Руки и ноги висели даже на ветках деревьев...

Разумеется, чеченов в нашей семье, мягко говоря, не любят. Это понятно. Честно говоря, я и сам не очень-то жалую отдельных представителей этой нации. Но об этом – позже.

Семейное предание гласит, что род моего отца княжеский, а потому я – татарский князь и едва ли не потомок Чингисхана. Согласно другому преданию, род моей матери восходит к самому Степану Разину.

Словом, с родословной у меня всё в порядке. Потомок Стеньки Разина и Чингисхана!

Однако я пишу свою автобиографию, а не историю семьи.

Поэтому перейдём к делу.

 Глава вторая. Первая кровь.

Пафосное название. Очень пафосное.

Хотя на самом деле ничего собо выдающегося в тот день не произошло.

Мне было тогда года два, наверное.

Мы тогда всей семьёй жили в крохотной квартирке на Тучковской. Там и сейчас проживает мой дедушка. Теперь уже в одиночестве...

В тот день погода была ненастная. Было холодно, дул ветер. Комнаты были сырыми и тёмными.

Я сидел на коврике и занимался своей игрой. Я играл в кубики.

На компьютерном столике стояла бутыль с водой. Это была минеральная вода «Ессентуки N. 17». Отец всегда очень любил эту воду.

Тогда родителей рядом не было.

Я решил достать эту бутыль и поиграть с ней.

Что было дальше, я не помню. Суть в том, что я страшно порезался. Рана была на всю мою детскую руку.

Боли я уже не помню, но зато помню испуганные глаза родителей. Родственники суетились всё вокруг меня, суетились. Потом меня отвезли в больницу, где рану зашили. Шрамы от неё и поныне видны на моей руке.

Я привёл это воспоминание потому, что это первое, что я помню в своей жизни. Ничего более раннего я не запомнил. Словом, и более поздние вещи требуют напряжения памяти.

Я помню, как мы въехали в новую квартиру на Багратионовском проезде. Это было солнечное весеннее утро 2003 года. Рука моя к тому времени зажила.

Я вошёл вместе с родителями в просторную и светлую квартиру. Она была для меня такой огромной!