Теперь я чувствую, что живу (СИ)

— Я ответила, что ты для меня единственный, – давясь слезами с большим трудом выдавила Бетти. Сделав прерывистый вздох, она продолжила, — потому что так и есть, Джаг! До сих пор! Я не знаю, почему я так отвратительно поступила, наверное, это был какой-то не проработанный гештальт из прошлого, наверное, мое подсознание обольстилось тем фактом, что Арчи Эндрюс, наконец, обратил на меня внимание как на девушку! — на одном дыхании выпалила она, позволив рыданиям окончательно захватить своё тело, не в силах больше их сдерживать.

— Бетти, родная, прошу тебя, успокойся, — Джагхеду было невероятно больно слышать на другом конце провода, как его самому близкому человеку сейчас плохо, а причиной её боли является он сам. Но от этих слов Бетти стало ещё хуже: слышать, как Джаг пытается её успокоить, вспоминая, как и чем это было раньше, было просто невыносимо. В какой-то момент ей уже захотелось просто бросить трубку и больше никогда с ним не разговаривать, но в последнюю секунду она себя остановила и задала вопрос:

— Как её зовут?

Джагхед помедлил, но, всё же, ответил:

— Джессика.

Бетти пыталась найти внутри себя какие-то чувства, вызванные именем новой девушки её бывшего парня, но не смогла.

— Расскажи о ней. Сколько ей лет? Чем занимается? — Бетти пыталась отвлечься и перевести внимание на пустую болтовню, однако здесь могла проскользнуть полезная информация для составления полноты картины.

— Она младше меня на 4 года, — неуверенно начал Джаг, — то есть, сейчас ей 18. Учится на хирурга в моем университете. Мы вместе уже два месяца или около того, — его голос был тихим и безрадостным. Джагхед пытался как можно статичнее говорить о своих новых отношениях, чтобы никакие радостные нотки даже на секунду не проскользнули в его интонации. Конечно же, он был рад зарождавшимся новым чувствам и отношениям, но...

— Джаг?

— Да, Бетти?

— Скажи мне, только честно. Мне очень важно это знать. — Бетти вздохнула и умолкла.

— Конечно, — с дрожью в голосе ответил он.

— Ты счастлив с ней? Понимаю, что ещё рано спрашивать о любви, ведь вы только начали встречаться, просто скажи, тебе с ней хорошо? — спросила Бетти с опаской, потому что боялась его ответа. Джаг тяжело вздохнул, к его горлу тоже уже давно подкатил ком, но он сдерживал себя из-за всех сил.

— Да, Бетти, — сказал он с натянутой улыбкой, чтобы дрожь в голосе не выдала его чувств, — я думаю, что это то, что мне нужно сейчас. И ты права, что не спрашиваешь о том, люблю ли я её, для этого и правда рано, два месяца — не срок. Но после нашего с тобой первого поцелуя я уже знал, что люблю тебя. И даже ещё задолго до этого.

Для Бетти его слова стали последней каплей. Ей стало настолько невыносимо тяжело, что ей пришлось сесть на кровать, а телефон выпал из рук. Её хрупкое тельце затряслось, а слёзы неконтролируемым потоком полились из глаз. Каким пустым и не ёмким было слово «отношения» для того, что было между ней и Джагхедом. Нет, оно совсем не подходит. У них были совершенно глубокие чувства друг к другу, они жили душа в душу. И Бетти всё уничтожила своим безрассудным поступком, поддавшись на уловки призраков из прошлого. Она подняла телефон дрожащими руками, и прошептала:

— И это было взаимно.

Оба погрузились в молчание. Наверное, с минуту никто из них не проронил ни слова. Они понимали, что разговор пора заканчивать, но им обоим так не хотелось этого делать. Нахлынули воспоминания прошлых лет, когда они ещё были школьниками. Сколько им вдвоём и по одиночке пришлось пережить! Столько трагических потерь, но они постоянно были вместе, являясь бесценной поддержкой и опорой друг для друга.

Джагхед решил нарушить тишину:

— Бетс, — он любил её так называть.

Бетти вздрогнула от знакомого прозвища, едва ощутимое тепло разлилось по телу.

— Хочу, чтобы ты знала: моя любовь к тебе – это совершенно другая, высокая материя. В ней нет места НИ ДЛЯ КОГО, слышишь? Даже если нам не суждено быть вместе, даже если у нас будут свои семьи, мы будем любить их всем сердцем, делать всё для того, чтобы они были счастливы, но для меня всегда будет существовать Бетти Купер, единственная и неповторимая. Любимая.

Бетти не могла ничего ответить. Горло было сжато тисками, слёзы совсем не собирались останавливаться, а как дышать — она и вовсе забыла. Всё тело было охвачено болью воспоминаний, а слова, сказанные Джагом, хотелось сохранить, положить в шкатулку и прижать её к сердцу, никогда никому не отдавая. Джагхед не ждал ответа от неё. Он знал, что всё сказаное им — взаимно, но сказать об этом ей физически и морально невыносимо больно. Поэтому, коротко попрощавшись, нажал кнопку «отбой». Гнетущая тишина воцарилась в квартирке Бетти. Только резкие всхлипы нарушали её время от времени. Это было два часа дня. Вымученная обессиленная девушка закрыла глаза, высохшие слёзы превратились в кристаллики соли на её ресницах.