Теория Хайма

Посвятив сегодняшний день изучению местности, разведыванию слухов и здешних обычаев, переплетению вымысла и реальности, Реиган в итоге навесил на городок бирку с надписью «такой же как и все остальные». Все так, Солнечная Бухта не особо отличалась от остальных суетливых, торговых городков, вечно наполненных житейской суетой и обсуждением последних новостей, прибывших сюда вместе с товарами из-за дальних морей. Крики купцов, брань моряков, визг чаек, живая болтовня местных кумушек, писк детей… много-много звуков слились в тысячегласный хор под названием «обычный день из жизни торгового города».

Ничего интересного, и тем не менее, он специально отвел этот день для этой внешне бесполезной прогулки. Осматривая этот город и его улицы, незаметно изучая эту будничную жизнь, Рей пытался выудить из этого пестрого круговорота нечто враждебное и опасное. Не для него, конечно, нет. Но тот визит человека из Вейта был не случайным. Навряд ли даже такое маленькое, но богатое королевство спокойно отреагирует на гибель своего «голоса и воли». Посланец жестоко убит, его предложение грубо отвергнуто, и их король так просто не сдастся. Его люди должны быть поблизости, однако Рей ничего не чувствовал…

Возможно, воспользовавшись суетой этого праздника, ищейки умело скрываются. Возможно, он ошибается и в этом человеческом поселении, обряженном бантами и флагами, никаких преследователей нет. И все же, нужно оставаться начеку и следить за этими беспечными людишками, чтобы не обернулось неожиданностью то, когда одна из этих овечек обнажит остренькие зубы волка.

— … не знаю, на что и надеется. Опять все это начнется полонезом и закончится котильоном. Который год это происходит, но никакого разнообразия. К чему они все приезжают?

Рядом идущие подружки не обращали внимания на чужака в дорожном плаще, с накинутым на голову капюшоном, скрывавшим лицо.

— Посмотрим на заграничных танцоров. — Ответила ей другая, не скрывая своего волнения. — В прошлый раз все были такие яркие и нарядные… и двигались как боги.

— Брось. Все было уныло и однообразно. Я так тоже умею, но не полезу просто, чтобы не позориться. Они словно жердь проглотили, все таки прямые, а выправка как у солдат. Неужели в столице все так танцуют?

— Ну… это хотя бы бесплатно. Посмотрим, что от нас — убудет?

— Это будет продолжаться до ночи. Я уже после половины спать захочу.

— И все-таки они все там очень красивые. И так блестят…

Сдержав обреченный выдох, Рей задумался над тем, почему Ким не может быть вот такой же до глупого беспечной и простой. Говорить о платьях и бабочках, а не о Ньютоне и ускорении свободного падения. Если бы она была обычной женщиной все было бы намного проще… о, наверное, все было бы так просто, ведь эта девчонка бы попросту не попала сюда. И ему бы не нужно было везти ее в столицу за тем, чтобы его озлобленный капризный брат казнил ее на глазах у всех жителей и богов.

Искупление. Справедливость. Закон.

Что-то похожее на злость и досаду (только похожее) ощутимо наполнило пустоту души.

Или же если бы Ким Рендал была обычной мужеподобной стервой, взорвавшей поместье Даургов по причине вражды, ненависти, мести, он бы сам с удовольствием прищучил дрянь. Он убивал женщин-воинов, это бы не стало сюрпризом или неожиданностью. Ким Рендал была своевольной, расчетливой, уверенной и гордой, но в ней было так много женского очарования, шарма, темперамента. Все то, что он не замечал в других, все то, что другие ему просто не показывали. Искренность и интерес. Это особое женское заигрывание… она играла с ним, он злился, но когда уходил думал только о том, что произошло между ними. Он уже не вспоминал о холоде и темноте, о зиме и вечной ночи. Потому что там его ждет пустота. Вечность, состоящая из одного и того же. Повторяющаяся вечность.

Конечно, он пройдет этот путь до конца. Его не остановит глупая эмоция и все эти елейные слова женщины. Он доставит ее на плаху. Но… наверное, после этого ни он, ни парни не согласятся вновь прибыть в столицу. Ни через год, ни после.

Ох, мужик, становишься размазней.

Проведя по лицу рукой, Реиган огляделся, понимая что, уведенный толпой, он почти дошел до главной площади. Что ж, так даже лучше, тут он сможет лучше рассмотреть разношерстную публику, возможно, уловив в толпе то, что может его заинтересовать, что-то враждебное. В любом случае, та, за которой пришел тот человек, прихватив с собой бездушных, сейчас должна быть в безопасности. И скорее всего с Геиром.

С Геиром, черт. Он оставил ее на целый день с Геиром, который пялится на нее не хуже, чем на хорошо прожаренное мясо в голодный год. А, собственно, почему это должно его волновать? Волновать?! Это его и не волнует.