Тени мудрецов. Часть 2

Один из двух кровников, уцелевших после расстрела церемонии во дворце, зашел в комнату, аккуратно закрыв за собой дверь.

— Да, великий вождь.

— Ничего странного в лагере не нашли? Любую мелочь, ерунду, бесполезную деталь?

Рагнару слов не хватало, он мешал два языка и с трудом вспоминал третий. Должно что-то быть. Генерал — слишком крупная фигура, чтобы двигать черно-белые камни по доске, не оставляя следов.

— Нашли, — хмуро ответил кровник, — и даже принесли с собой.

— Показывай.

Имари пошла следом, плотнее запахивая накидку. В коридоре было еще темнее, великий вождь поддерживал жену под локоть, чтобы не споткнулась. Втроем они вышли из длинного дома и добрались до сараев. Там под колесами военного внедорожника лежал грязный тюк настолько подозрительных очертаний, что Рагнар захотел прогнать Имари прочь, но не успел. Сорос откинул тряпку в сторону и посветил на тюк фонариком.

Белое лицо мертвеца с одним глазом, засохшие разводы крови. Узнать его было сложно, Рагнар видел всего дважды и то издалека, но принцесса смогла. Резкий до звона в ушах женский крик отозвался болью в висках:

— Малх! О, духи предков, Малх!

Мертвый полковник в деревне Рагнара хуже бомбы под задницей. За него придут мстить уже не просто те, кто выжил в лагере после налета, генерал половину армии сюда пригонит. Земля от взрывов оплавится и превратится в камень, сбудутся все пророчества сразу. Лиеннов не станет. Потому что есть огромная разница между тем, чтобы убить Наилия в честном поединке на глазах у черного короля, и вот так изуродовать цзы’дарийского полковника. Тихо, подло, бесчестно.

Этого уже никто не стерпит. Ни свои, ни чужие. Не война получалась, а мерзость. Рагнар зарычал глухо и очень зло. Хотелось схватить Сороса и долго бить, пока его лицо не станет кровавым месивом.

— Кто это сделал? Отвечай! Иначе рядом с ним ляжешь!

— Это не мы, Великий вождь, — испуганно забормотал Сорос. Язык заплетался, будто кровник снова огненной воды напился. — Мы ушли уже из лагеря, но вернулись, чтобы взять что-то у мертвого крота в доказательство. Там гора трупов была, пока раскапывали, наткнулись на мешок, а в нем он. Еле разглядели, кто, всего размотали. Не мы это точно, всеми богами клянусь! Мы стреляли, томагами рубили, а его будто на обед готовили. Мягкий весь, отбитый, кости сломаны, мясо резали тонко и со вкусом…

Имари вырвало. Принцесса едва успела шагнуть в сторону и согнулась над дощатым полом сарая. Вонь разлагающегося тела смешалась с кислым запахом съеденной еды. Рагнар слышал булькающие звуки, но помочь жене сейчас не мог, некогда было.

— Сорос, ты сюда его зачем притащил? Полюбоваться?

— Нет, Великий вождь, спрятать. На мешок посмотрите. Наша ткань, будто вчера жена моя со станка сняла. Небесный сброд бы в черную пленку завернул. Подстава это. Не знаю, кто полковника завалил, но списать на нас захотели. Так бы и вышло, не вернись мы в лагерь. Что делать-то теперь?

Борода Сороса тряслась, глаза лихорадочно блестели. Труп Малха, как смертельная болезнь, потащит за собой всех. Нельзя оставлять его в деревне. От подставы спаслись и хватит.

— Сжечь его, — приказал вождь. — И никому не слова. Ты меня понял?

— Да, — тихо отозвался Сорос. — Мы будем молчать.

Глава 20. Казнь

Месть за Сагайдат облегчения не принесла. Десяток других проблем давил на плечи вождя и от половины пахло кровью. Нужно казнить Найят, покусившуюся на жизнь Имари. Нужно казнить черных принцев, потому что небесный сброд нарушил условия залога. Сагайдат умерла от рук цзы’дарийского крота, а Рагнар и за меньшее поклялся вскрыть Ритору и Лурду горло. Но шантаж хорош только до тех пор, пока угрозу не нужно исполнять. Страх Балии за детей хоть как-то удерживал генерала от нападения, позволил вождю жениться, а их смерть станет еще одним поводом сжечь Тирьял-Дум.

Интересно, что черному королю дороже: жизни племянников или жизнь дочери? Разрешит ли цзы’дарийцем атаку, зная, что она может пострадать? Не хотелось бы проверять на своей шкуре крепость отцовской любви.

Жаль, что генерал своего заложника из деревни вытащил. Мальчишка наверняка уже в космосе. Жрет сухпаек и рассказывает, какие лиенны грязные и тупые. Не ему ли пришла в голову идея спрятать полковника в мешок и подкинуть в лагерь? Может быть, ему, но не слишком ли много у небесного сброда предателей с мутными целями?

Вождю одного Остия хватало с головой. Разведчик сидел в сарае, глотал таблетки, спасающие от смертельного вируса, и надеялся, что его отпустят. Та еще заноза в седалище, но одну хорошую новость он сообщил. Вирус не действовал на эридан, можно не бояться за Имари. Остальных же белокожих и светловолосых ждала участь Ильят.