Тени мудрецов. Часть 2

Сагайдат не терпится расспросить белую ведьму о вирусе. Она не верит, что цзы’дарийцы могут поставить существование своей расы под угрозу, не подстраховавшись лекарством. Она права. Антивирус есть, но отдать десять моих таблеток на всех лиеннов и заставить их делить его между собой — куда более жестоко, чем о нем промолчать. Кого спасать: вождя, последнюю ведьму, детей? Кто сможет взять на себя такое решение?

Смотрю на бледный силуэт Остия Вира в земляной яме и думаю, что он бы смог. Просто оставил таблетки себе. Для звезд вопрос: «Кому выжить?» не стоит. Ему, конечно. Ремесленник выберет детей. Правитель того, кто сможет скопировать таблетки, воссоздать антивирус и спасти остальных. А мудрец не будет выбирать. Он станет тем, кто спасет.

Вопрос давно прозвучал, но Остий не торопится отвечать. Сагайдат ему напоминает:

— Небесный сброд, тебе весело? Могу духа отправить, еще лучше будет.

— Спасибо за заботу, Сагайдат-ирна, — отвечает разведчик, пряча руки за спиной. — Мне и одному неплохо.

«Он вооружен?» — спрашиваю Леха.

«Нет, госпожа. Пусто в карманах. Вообще».

Хорошая новость, но прыгать от радости рано. Остий из тех, кому оружие не очень-то и нужно. К тому же разведчик здесь не один. Его бойцы нарочито спокойно отреагировали на плен командира. Встали лагерем возле Тирьял-Дума и не спешили вести переговоры о выкупе. Полагались на слова Леха, что все под контролем и спасать не нужно? Дух заставил разведчика говорить по-цзы’дарийски, лиенны слова слышали, но смысла не поняли. Однако запасной план на крайний случай у Остия обязан быть. Иначе, какой из него разведчик?

Я зябко ежусь от холода и пытаюсь растереть окоченевшие пальцы. Северные земли под боком у эриданского короля, но климат совсем другой. Дневная жара слишком резко сменяется ночной прохладой. Остий легко одет, долго в сырой яме не выдержит. К утру, ослабленный вирусом, организм получит воспаление легких. С уровнем лиеннской медицины оно станет крайне неприятным последствием. Антивируса у разведчика при себе нет. Лех проверял. Бежать нужно сейчас.

А мой единственный шанс уйти из Тирьял-Дума, раз уж все так повернулось, — подселить в разведчика Леха и заставить взять меня с собой. Добиться, чтобы просто вывел за ворота и отпустил. Оказаться одной на промерзшей равнине все же лучше, чем среди толпы лиеннов, зараженных вирусом. Рагнар не признал его, а Сагайдат одна не скоро что-то сделает.

Но с подселением на этот раз будут проблемы. Между нами решетка и, вспоминая неудавшееся изнасилование, Остий ни за что теперь ко мне не прикоснется. Хоть сама лезь к нему в яму.

— Мои духи туманят разум, — шепчет Сагайдат, — мы услышим бред и чушь, а правды не добьемся. Остий — твой, черная ведьма. Достать из него знания о вирусе, иначе твои обвинения ничего не стоят.

Ультиматум, да. Я до того, как придумала план побега, не хотела идти к ямам, упиралась. Сагайдат настаивала и грозила, что не будет больше защищать. Я и раньше от неё особой помощи не видела, но если всерьез разозлится, отдаст Рагнару или пустит по рукам кровников. Пусть лучше ничего не делает, чем расчетливо вредит.

Оборачиваюсь на охранника-лиенна. Сагайдат сделала из него вторую Найят. Пустую и послушную куклу, идущую туда, куда скажут, словно на поводке. Рослый мужчина стоит, упершись носом в бревно частокола вокруг деревни, и не двигается. Столб, а не охранник. Ладно, хоть дышит.

Приманка у меня есть для Остия, и, чем меньше лиеннов её видит, тем лучше. Достаю из перчатки контейнер с антивирусом. Белый пластик на черной ладони в отраженном свете спутника разведчик замечает даже со дна ямы. Я трясу его, как детскую погремушку, таблетки шуршат в тишине.

Сейчас Остий вспомнит, что я — цзы’дарийка. Союзница генерала. Стало быть, антивирус у меня обязан быть. Жаль не различить выражения лица в темноте. Остий по-прежнему кажется размытым пятном. Понял или вслух объяснять?

Не владею биопереводчиком в совершенстве. Публий рассказывал в транспортнике по дороге на Эридан, что бактерии подстраиваются под речь, звучащую вокруг. Если языков несколько, то нужно мысленно сфокусироваться на собеседнике. Захотеть поговорить именно на том языке, который он понимает. Во дворце Таунда я даже внимания не обращала, что языки меняются. А сейчас говорила с Сагайдат по-эридански, смотрела на лиенна, а к Остию должна обратиться на своем родном языке. Бездна, как вообще понять, что не промахнулась? Для меня все три языка звучат одинаково!

«Я подскажу, госпожа, — успокаивает Лех. — Начните с нейтральной фразы».

И сразу раскрою себя перед матерью Рагнара, но другого выхода нет.

— Предлагаю обмен, — начинаю я, и дух подтверждает, что язык верный, — три таблетки антивируса на информацию о судьбе генерала.

Предмет торга могу выбрать любым. Главное, чтобы Остий протянул из ямы руку к контейнеру. Схвачу за запястье, и Лех сможет подселиться. Нескольких мгновений хватит, приказ духу я озвучила заранее. Оказывается, так тоже можно.