Тени Амиран. Белый рыцарь для ведьмы

— Да что вы мелете?! Лбы вы дубовые? — А это Сим. Что он, интересно, в таверне-то забыл? Или дома шаром покати, а ее, Аги, на месте не было, чтобы стрельнуть картошечки?

— А ты заткнись! Знаем мы, к кому ты все бегаешь, в глазки заглядываешь!

— А ну вас, дураков деревенских! — проорал в ответ, но продолжил спокойно: — Зачем ей это?

— Нам насолить! Норов у ведьмы такой — всех погубить! Месть за то, что...

— Михай ее отверг! Вот!

— Элору выбрал, не ее!

— Да наоборот там все было, это она его того...

— Да и на меня она вешалась! — снова этот бас Олафовский. Надо было его тогда, когда случай был, покрепче сковородой огреть... Глядишь, последние бы мозги встряхнулсь да выпали, сейчас бы помалкивал сидел, в платочек.

Аги сжала бы кулаки, да корзину держала.

Сжала зубы, лицо скривила, передразнивая говоривших.

Все ясно. Дальше слушать не стала. Противно.

Вечер народного творчества: кто самую невероятную сплетню сочинит — можно в прозе, можно в частушках?

Сейчас придумают под пивко со всеми подробностями, к кому она в штаны лезла, кому в декольте, у кого молоко из-за нее прокисло, у кого прыщ на носу вскочил, у кого в ухе зазвенело...

Такое уже было. И не раз.

Не сильно любили ее тут, но и не трогали. Погалдят и утихнут. Ночью же сами притащатся в окошко стучать да настойку какую выпрашивать подешевле.

А вот не будет им подешевле!

Аги шагала, балансируя на скользкой дороге. Под нескончаемыми лужами, перетекающими одна в другую, ее и дорогой-то уже назвать сложно. Как сель, бесконечный поток, земля вперемешку с дождевой водой и камнями...

Непроизвольно хмыкнула, открывая калитку. Вспомнила, как орал в таверне обычно тихий и смирный Сим, стараясь перекричать голосистых и привычных к такому виду общения женщин. Друг заступился за нее, приятно все же... Хоть и не особо друг, но единственный, с кем она тут по-человечески общалась. И с кем поговорить нормально можно. Если не слишком часто.

Сим почти как она, почти чужак здесь. И нет разницы деревенским, что он вырос здесь, у дядьки, что дядька и погибший отец Сима — братья, родились и жили здесь. Все равно не свои. И не только потому, что бабушки-дедушки их не отсюда.

Просто — отличались. Не внешностью даже, хотя в случае с Симом и это присутствовало — темные волосы и глаза выдавали примесь южной крови, а в повадках, мировоззрении. Сущностью человека.

Местные узнавали своих с первого взгляда. Не «своих» также определяли раз и навсегда.

«Помогай им, не помогай!» — калитку Аги захлопнула ногой со всего маху, разозлившись.

Ведь могут и побить этого непутевого очкарика, если продолжит им противоречить. Аги — ладно, она привычная, да и постоять за себя может: слава ведьмы в данном случае ей на руку. А вот Симу сидеть бы тихо, уткнувшись носом в свои книги, да не высовываться...

Надо будет вправить парню мозги, когда увидятся.

Заперев за собой дверь на засов, поставила корзину на пол и принялась стягивать мокрую и грязную одежду, аккуратно, чтобы не сильно запачкать тамбур.

Дом ее небольшой, но уютный и крепкий. Папа строил все своими руками, с любовью, продумывая каждую деталь, стараясь для мамы и для дочки — для нее, Аги.

Пусть и удочерили ее, а всегда себя родной и любимой ощущала.

За небольшим оконцем раздался скрежет и невнятное мявканье. Аги выглянула, благо не успела отойти далеко, все еще возилась с одеждой.

Соседская кошка, с глазами зелеными, огромными, светящимися в сумерках, заглядывала внутрь дома, сидя на подоконнике. Лапами скребла по стеклу и раме.

— Снова ты! — проворчала Аги, поспешно открывая створку. — Чего дома не сидится?

Кошка удивительно ловко для своего размера — пузо с небольшую тыковку — проскользнула в образовавшуюся щель, обтерев хвостом деревянный угол. Утробно замяукала.

— Ладно-ладно, сейчас получишь свое молоко, вымогательница.

В противовес недовольному голосу, ладонь девушки нежно и охотно наглаживала мохнатую лобастую голову. Губы девушки невольно растянулись в улыбку, и уже обеими руками она чесала кошку за ушами, потом взялась за подставленную шейку.

«... и тут еще местечко, и да... вот-вот, здесь, ага...» — словно говорила кошка, начав громко мурлыкать.

Аги не то чтобы прикармливала чужую кошку, так... угощала, чем богата. Вернее, что у самой было, тем и делилась. О богатстве речи не шло.

Ближайшая соседка жила в доме, расположенном через сад и небольшой огород. Не так чтобы и очень близко. Кошка гуляла сама по себе и как-то повадилась навещать Аги. Спать у нее в шезлонге под яблоней летом, проскальзывать следом за девушкой в сарай, где хранились дрова и рабочий инструмент, и сопровождать в лес, когда Аги шла по грибы и ягоды или травы собирала... Теперь вот и в дом просочилась, как та вода, которая везде дырочку найдет. Не остановишь.

А еще — кошка беременна. Второй раз за сезон. Первый был в начале лета, видно, с весны нагуляла, и вот второй — к концу. Первых котят Аги так и не увидела. Соседка, Барбара, позаботилась, если это можно назвать заботой.

Аги налила козьего молока в небольшую тарелку, оставила на полу на кухне. Кошка ходила, нюхала углы и знакомилась с домом.