Тенепад (ЛП)

- Я еще не решил, - сказал мальчик и снова стал стариком, собиравшим хворост. – А насчет того, что ты найдешь в Дыре Чудака, так это может быть проверка и может быть карта. Ты можешь увидеть там весь путь. Конечно, порой это не поможет понять, что будет, какие друзья умрут раньше их времени, какие ужасные ошибки сделаешь, кто тебя предаст, кого ты уничтожишь или оскорбишь. С другой стороны, карта поможет знать, куда идти. В твоем случае, карт будет четыре.

Проверка. Проверка в темноте, в темном пруду.

- Я не умею плавать, - сказала я. Голос звучал по-детски, испуганный и одинокий. Я взяла себя в руке и заговорила увереннее. – Проверка не поможет, если я утону.

Снова улыбка, изменения были такими быстрыми, что я не успевала понять, пока не видела результат. Или он был сильным магом, или это было одно из существ из древних сказаний. Мог ли человек с даром уметь так идеально менять облик? Я сомневалась. Но если он был из доброго народца, почему не боялся ножа?

- Пытаешься понять, кто я? – понял он, словно, несмотря на слепоту, знал, что я разглядываю его. – Не выйдет. Я – величайшая загадка всего Олбана. Меня не решить. Совет – принимаешь или уходишь. До нашей новой встречи, а она будет, тебе лучше привыкнуть к таким играм. Иначе твой путь закончится слезами. Некоторые тонут, некоторые – нет. Одно ясно: если слишком боишься попробовать, проверку ты не пройдешь.

- Мне кажется, что попытка закончится тем же, чем и у Чудака.

Мужчина рассмеялся, закинув голову. Звук отражался от стен, собака завыла.

- Когда пошел Чудак, - сказал он, - у него не было проводника. У тебя лучший проводник, девочка. Прояви смелость, и я уберегу тебя. Поведешь себя жалко, и я захочу бросить тебя. Но в качестве хорошего поступка я расскажу тебе короткий стишок, чтобы оживить тебя. Готова?

Я стояла и безмолвно ждала.

Голос старика стал дрожащей песней. Он пел, а слова приходили ко мне издалека, они были знакомыми, и я не могла поверить, что забыла их. За голосом мужчины я слышала мамин голос, поющий крохе-Нерин, которой всего два года, и я сидела на ее коленях, а перед нами в воде медленно и загадочно танцевали морские котики под лиловым закатным небом цвета вереска, серым, как крыло голубя, красным, как огонь.

- Мудрый взгляд и неподвижность,

Смелость по тропе ведет.

Смелость сердца и решимость,

Щедрый дар рука дает.

Он посмотрел на меня белыми глазами. Я не знала, видит ли он меня.

- Это шесть, - сказал он. – Ты уже получила их, так мне говорили. Некоторые крохи готовы спорить весь день о том, что требуется, но я бы назвал это тратой времени. Так мы идем или нет?

Это было мое воображение, или в пещере вдруг стало темнее и холоднее? Я старалась не дрожать.

- Хотите сказать, что я уже показала шесть качеств из семи? – это невозможно.

- Не радуйся так сильно, девочка, - сказал старик. – Это еще не конец. Есть и другой куплет в этой песне.

- Расскажите!

- Ах, не так быстро, - он вскинул руки, защищаясь. – Сначала спустись, сделай, что должна, а потом я расскажу остальное.

Я вспомнила историю, в которой доверчивый юноша спустился в колодец, чтобы вытащить сокровище загадочной старушки, ведь ему пообещали небольшую награду, но когда сокровище оказалось на поверхности, старуха выхватила его и сбросила юношу обратно, убив. Но старик говорил так, словно знал, что мы встретимся снова. «Тебе лучше привыкнуть к играм». Может, я не погибну в Дыре Чудака. Что бы сказал мне Флинт? Он бы начал защищать меня с оружием и выражением лица Силовика. Но если бы он сам делал выбор, то я знала, что он не отказался бы.

- Хорошо, - сказала я. – Я сделаю это.

Старик поднялся на ноги. На миг его силуэт упал на стену за ним, и это была тень не сгорбленного старика, и не растрепанного мальчика. Черты были гордыми и сильными, принадлежащие воину, лидеру. Он повернул голову, и силуэт пропал.

- Идем, - сказал он. – У нас не так и много времени.

Я глубоко вдохнула.

- Иду, - я спрятала нож за пояс, подхватила ветку из огня, не зная, долго ли она сможет там гореть.

Первой пошла собака, что снова была маленькой. Старик уверенным шагом следовал за ней: или у него было другое зрение, или он так много раз это делал, что ноги сами несли его. Я шла последней с пылающей палкой в руке, а другая рука была свободна, чтобы схватить нож.

«Это место назовут Глупостью Нерин, - мрачно подумала я. – Она пошла за стариком и собакой, и больше ее не видели».

Вскоре пещера сузилась до туннеля, пронзающего камень. Длинного туннеля. То тут, то там виднелись боковые проемы, или это были небольшие пещеры. Воздух был холодным и свежим, значит, где-то неподалеку были отверстия наружу. Но это было маловероятно, ведь я чувствовала, что мы под землей.