Тень в комнате с портретом

Тяжело вздохнув, она направилась к двери. Каждый шаг давался ей с трудом, но мысли о том, что рядом, в соседних комнатах, есть люди и часы еще не бьют глухую полночь, слегка ободрили ее. Она только заглянет в Комнату с портретом, даже не будет заходить. Хуже всего, если дверь окажется заперта на ключ – тогда уж поневоле придется поверить в призрака.

Кэти выглянула в коридор. Как нарочно, он был пуст.

Звуки, похожие на плач или бывшие им, стали слышны отчетливее. Причину Кэтрин заметила почти сразу – дверь в Комнату с портретом была так же неплотно прикрыта, как до этого ее собственная. Значит, в пустой номер все-таки проник человек. Призрак ведь мог бы просочиться и через замочную скважину или щель под дверью.

Сомнение остановило ее руку, когда девушка уже была готова распахнуть дверь. Должна ли она снова вмешиваться в чужие дела? Может быть, Сара поссорилась с Диком Хартом и не нашла лучшего места излить свое горе? Но нет, горничная ни за что по доброй воле не войдет в комнату, где лишь вчера совершилось убийство!

Не давая себе больше времени на сомнения, Кэтрин распахнула дверь и сперва не увидела ничего, кроме темноты.

– Извините… здесь есть кто-нибудь? Я могу помочь? – робко спросила она, держась за ручку двери, готовая захлопнуть ее и броситься бежать, если возникнет такая надобность.

– Кто это? – ответил ей столь же слабый голос.

– Это мисс Хаддон, – еще не зная, успокоиться ей или встревожиться, отозвалась Кэтрин, услышав не шелест бестелесного собеседника, а пусть и тусклый, но вполне живой голос.

– Мисс Хаддон, слава богу! – сперва послышался всхлип, затем голос зазвучал увереннее. – Я бы не хотела встретить сейчас вашу тетушку или кого-нибудь вроде миссис Пропсон.

Не дожидаясь приглашения, Кэти шагнула в комнату и наполовину прикрыла за собой дверь. Ей и самой совсем не хотелось встретиться с миссис Пропсон, хотя та, скорее всего, лежала с мокрым полотенцем на лбу в своей спальне. Глаза девушки немного приспособились к темноте, разбавленной слабым светом из полуоткрытой двери, и к тому времени, как она подошла к окну, возле которого заметила еще более темный силуэт, она смогла рассмотреть фигуру Агнес Беррингтон. Но раньше все же узнала ее голос.

– Мисс Беррингтон! Вам нужна помощь? Вы расстроены?

Снова всхлип, затем Агнес протянула ей руку, которую Кэти с сочувствием пожала.

– Ах нет, моя дорогая, благодарю вас за доброту, но вы мне не поможете. Разве только тем, что не станете говорить о том, что застали меня здесь, вашей тетушке или кому-то еще. Даже Эммелине. В нашей комнате поселилась горничная Эммелины, а мне так хотелось побыть одной… Дверь в этот номер была приоткрыта, и я осмелилась зайти и укрыться здесь ненадолго.

Кэтрин невольно вспомнила, о чем беспокоилась лишь пять минут назад. Если она пообещает молчать, а потом окажется, что слезы Агнес вызваны каким-то событием, связанным с убийством, будет ли низостью раскрыть секрет?

– Вы плачете из-за Эммелины? Случилось что-то еще, о чем она нам не рассказала? – осмелилась спросить Кэти, прежде чем дать опрометчивое обещание.

– О, нет-нет, ваше беспокойство напрасно! – Агнес повернулась к окну, по которому стекали дождевые ручейки. – Мои слезы вызваны переживанием о собственной судьбе!

Кэтрин сразу подумала о Гарри Райдинге, но спросить о нем мисс Беррингтон ей было неловко. Агнес, кажется, сама рада была поделиться тем, что лежало у нее на сердце.

– Мы с Эммелиной только пришли из церкви, когда посыльный передал мне письмо… от одного джентльмена. Полагаю, вы догадываетесь, как его зовут. – Агнес снова всхлипнула, подавляя рыдание.

– Да, мисс Беррингтон, – только и могла ответить Кэтрин, над которой уже равно властвовали любопытство и сочувствие.

– Ах, называйте меня просто Агнес! – воскликнула мисс Беррингтон и, повернувшись, сделала несколько шагов от окна к двери, точно как Кэтрин, несколько минут назад ходившая по своей Комнате с незабудками.

– Как вам будет угодно… Агнес. – Кэти двинулась вслед за ней, в сумраке стараясь не наткнуться на какую-нибудь мебель.

– Вы, должно быть, сочтете меня дурно воспитанной, поскольку я получаю письма от посторонних мужчин… – В мелодичном голосе Агнес прозвучала горькая усмешка.

– О, конечно же, нет, мисс… Агнес! – Кэтрин невольно повысила голос и тут же испуганно глянула на дверь, но в слабоосвещенном коридоре не было видно ни одного силуэта. – Матушка старалась привить мне хорошие манеры, но я вовсе не воспитывалась как леди. И, кроме того, я уверена: если дело касается чувств… допустимы некоторые…

Она замялась, и Агнес договорила за нее:

– Послабления. Да, Кэтрин, я тоже так думаю, поэтому не стала сжигать письмо или отсылать его непрочтенным. Ах, лучше бы именно так я и поступила!

Эта вспышка отчаяния тронула Кэтрин, но что она могла сделать, как утешить бедную влюбленную девушку? Только выслушать ее и дать ей возможность вволю поплакать.

– Письмо так сильно расстроило вас?