Тень Одержимого

Фрося почти равнодушно следила за движениями ведущей. В силу своей профессии охранительница много тренировалась в Пирамидионе, но физические упражнения, увы, не помогали ей похудеть. Вернее, поддерживали тело в форме, не позволяя ему превратиться в сплошную каплю жира. Но всё равно Фрося могла сбросить лишние килограммы только до определённого порога. Врачи, которые обследовали Пронину ещё в Престольном, говорили о гормональных нарушениях, из-за которых она никогда не станет такой же худой и красивой, как Аграфена или Миранда с Мелиссой. Ефросинью вообще могли признать негодной к службе в Бюро, если бы не главный охранитель Великородины Матвей Руденко. Он руководствовался не только общепринятыми критериями, но и своими собственными, весьма своеобразными взглядами на генетику и её влияние на общество.

— Ефросинья Афанасьевна, как вы думаете, почему вы сейчас здесь? — спросил он ещё давно, одиннадцать лет назад.

Молодая Фрося тогда стояла посреди кабинета главного охранителя, робкая и неуверенная. На стенах, обитых деревянными панелями, висели полки с артефактами разных культур — человеческих и чуждых. И Ефросинье казалось, будто яркие маски разрушителей и грозные шлемы космоварваров единодушно буравят её взглядом, обнажая всё самое сокровенное внутри.

— Я не знаю, Матвей Алексеич, — честно ответила полноватая девушка.

Главный охранитель нависал над ней, а за ним отстукивал время огромный часовой механизм. Сквозь стеклянный циферблат, лишь половину которого видела Фрося, пробивались лучи тусклой звезды Великородины. В этом освещении Руденко, облачённый в неприметный костюм из чёрного бархата, выглядел словно зловещий призрак.

— Вы видели результаты тестов и знаете, что они нас порадовали, — главный охранитель говорил вкрадчиво, располагающе. — Вам и так известно, что вы одна из лучших на своём курсе. Только почему я взял на службу в свой отдел именно вас, Ефросинья Афанасьевна, а не Петрова? Не Евсеева? Не Фирсову?

Фрося думала над словами Руденко, вспоминая многозначительные взгляды врачей на обязательном медицинском обследовании.

— Я… я порождение Змея, — с ужасом осознала она.

Пронина, как примерная ученица Академии, прочитала вдоль и поперёк труды главного охранителя и знала их основные положения. Он считал, что разрушители и предатели Империи родились с генетическими дефектами и в своей безмерной злобе желали уничтожить нормальное человечество. И множество признаков говорило как раз о том, что Ефросинье «повезло» быть именно такой.

— Серьёзные гормональные сбои в организме, которые привели к полноте и проблемам с половой системой, — Руденко подтверждал её догадки. — Психические отклонения, тяга к доминированию и садизму…

Главный охранитель наклонился над ней, спрятав руки за спиной. Худое, сухощавое, чисто выбритое лицо с высокими скулами и впалыми глазами делало Руденко похожим на сурового и неприветливого, но умного и справедливого викария из церкви рейвенхольдского обряда. А говорил он так, будто был коллекционером, в руки которого попало чудовищное, но очень интересное создание. И Фросе оставалось лишь внимать одному из самых могущественных людей на Великородине. Тому, кто, по слухам, был влиятельнее самого губернатора Ракова…

— У вас очень дурная генетика, Ефросинья Афанасьевна, — вынес он свой вердикт. — Вашей сестре повезло чуточку больше, хотя и она не застрахована от последствий в будущем.

Фрося дёрнулась, когда он упомянул Грушу. Такое уж её проклятие — их вечно будут сравнивать, и всегда не в её пользу.

— Вы могли бы попасть в Тёмный Замок и стать Леди Разрушения, — продолжал Руденко. — Однако судьба и Господь-Император распорядились иначе. Разрушители ищут по Галактике недовольных выродков, которые винят в своих несчастьях кого угодно, кроме себя, и превращают их в фанатиков, готовых уничтожить нашу Империю до основания. А я убеждён, что мы, слуги Императора, способны обратить оружие врагов против них самих. Конечно, другие охранители не глупы и зачастую делают то же самое, но я первый, кто применил осознанный подход. Ты ведьма, Фрося, но ты наша ведьма. И пока ты служишь нам, мы тебя не тронем. И ещё: ни при каких обстоятельствах не заводи детей. Во-первых, твоя наследственность окажет им медвежью услугу, а во-вторых, они могут уже и не вырасти такими добропорядочными подданными и защитниками Империи, как ты.

— Поняла вас, Матвей Алексеич, — тихо ответила Ефросинья.

— Скажи это громче, — требовательно процедил Руденко.

— Я поняла вас, Матвей Алексеевич! — громко отчеканила Фрося.

— Отлично, — главный охранитель сдержанно улыбнулся. — Теперь, Ефросинья Афанасьевна, вы больше не учащаяся Академии, а полноправный агент Бюро. Мои поздравления.

Фрося почувствовала себя лучше — Руденко ослабил давление и снова начал говорить официальным тоном.

— Спасибо вам, Матвей Алексеевич, — сказала свежеиспечённая охранительница.