Тень Одержимого

Выйдя из фойе, Лорд Разрушения очутился в коридоре на одном из нижних этажей Малой башни. На стенах, драпированных тёмно-зелёной тканью, висели портреты известных разрушителей. Картины постоянно двигались — холсты на самом деле были мониторами в красивых рамках. Готические арки с чёрными деревянными дверями вели в разные кабинеты преподавателей и сотрудников Замка.

«О, нет», — подумал Ариан, увидев вдалеке женщину в зелёном мундире.

Она стремительно шла по коридору и, похоже, направлялась именно к нему.

— Миледи, — уважительно кивнул разрушитель, когда она приблизилась.

Высшей Леди Ребеллии было уже за пятьдесят, однако её тело оставалось до сих пор молодым и подтянутым. Пиджак зелёного мундира подчёркивал изгибы талии, а длинные спортивные ноги разрушительница и не скрывала — носила короткую юбочку. Но Ариана было не провести — редкие морщины и потускневший взгляд выдавали истинный возраст вестницы революции. Ребеллия всячески силилась остаться той самой девушкой с красным галстуком на груди и в алом берете на огненно-рыжих волосах, однако теперь необратимо стала пародией на саму себя. И, к сожалению, уходить на покой просто так не хотела, а, наоборот, пыталась завоевать авторитет в Совете Тринадцати и пребывать у власти как можно дольше.

— Лорд Ариан, — Ребеллия держалась вежливо, но холодно. — Вы сейчас читали лекцию?

— Да, миледи, — он умело скрыл презрение и ненависть.

— Могу я поинтересоваться, что за предмет? — строго спросила она.

— Философия и космология пространства, — нейтрально ответил Ариан.

— Я так понимаю, вы его с кем-то делите? — наседала Ребеллия.

— Разумеется, миледи. Лично я читаю теорию хаоса и хаогностические концепции.

— Хм, — вестница революции бросила взгляд на его ноги. — Как интересно. Надеюсь, инициаты в восторге?

— Да, им нравится, — натянуто улыбнулся Ариан.

— Только смотрите, чтобы не понравилось слишком сильно, — Ребеллия погрозила ему пальцем. — Ходят слухи, что вы используете свои лекции для пропаганды идей, которые отрицают плюрализм мнений и вносят раздор между нашими фракциями.

— Вовсе нет, миледи, — заверил её разрушитель. — Наоборот, хаос по своей природе очень терпим и беспристрастен.

«Слабые и глупые просто утонут в нём», — мысленно добавил он.

— Поверю вам на слово, Ариан, — поморщилась Ребеллия. — Только учтите, что если будет много жалоб, то вас отстранят от должности.

— Я вас понял, миледи.

«Плюрализм мнений… А сама она признаёт его? Или она им прикрывается, чтобы давить неугодные идеологии?»

— Здесь Тёмный Замок, а не Кригсхайм, — снисходительно добавила Ребеллия. — Вам придётся считаться с другими.

На её берете блестел золотой секатор — символ Всегалактического Союза Социалистических Миров, почившего тридцать девять лет назад.

— Миледи, время Кригсхайма прошло. Я оставил учение Высшего Лорда Велеса и теперь придерживаюсь хаосизма и либертарианства.

— Хорошо, если так, — улыбнулась вестница революции. — Ибо ваши уличные банды тогда сильно отклонились от общего дела.

«Или твоего собственного?» — мелькнуло в голове у Ариана.

— Уверяю вас, миледи, — сказал он вслух, — подобное не повторится.

— Посмотрим… — загадочно ответила Ребеллия. — И хорошо, что вы сбрили усы.

— Конечно, миледи.

Когда вестница революции ушла, Ариан выдохнул. Она была коммунисткой. Она всячески изображала борца за свободу, но, придя к власти, могла бы стать тираном. Ведь даже сам Айнур Алмазов, кровавый диктатор из далёкого прошлого, некогда тоже учился в стенах Тёмного Замка и был Высшим Лордом Разрушения по имени Адамантиус. Конечно, Ребеллия отрицала его методы. Говорила, что он в действительности был контрреволюционером, а ВССМ, который он возглавил, из государства свободы и равенства превратился в правую тиранию ничуть не лучше Империи.

Многие инициаты восхищались Ребеллией. Видели, что она приветливая и добрая, что поладила с другими Высшими Лордами и Леди — утончённым гомосексуалом Автандилем, экзальтированной Пассионатой, сумасбродной Керулеей и своим возлюбленным Штейнштейном, помешанным на зомби и химическом оружии. И только некоторые вроде Ариана понимали, в чём истинный деспотизм её убеждений.

Те строились на так называемых общечеловеческих ценностях, которые в древности распространялись через религию, а затем — через коммунизм.Эти ценности — любовь к ближнему, альтруизм, доброта и прочее — виделись такими хорошими и прекрасными, что несущие их люди не замечали, что часто насаждают свои убеждения насильственно, с оружием в руках. И это самое авторитарное навязывание якобы очевидных идеалов меньше всего нравилось Ариану в Ребеллии, Штейнштейне и им подобных. Оно казалось ему гораздо страшнее жёстких, но прямых и честных «человеконенавистнических» мировоззрений и коварнее Культа Императора, который и не скрывал своей тоталитарной сути.