Тень ее высочества

И полупрозрачная девушка открыла в стене тайный проход. Услышав, что к двери кто-то подошел, молнией шмыгнула за ней – и оказалась в кромешной темноте. Ее, к превеликому моему облегчению, тотчас разогнала парочка магических светляков.

В кабинете раздались крики сразу нескольких мужчин. Вовремя я сбежала!

Следуя за девушкой, пыталась запомнить переходы и разветвления, но куда там, слишком запутанно и долго мы шли.

– Мы на месте, госпожа.

Дух открыл дверь, и мы оказались в заброшенной комнате. Мебель, прикрытая покрывалами и чехлами, слой пыли на полу указывали, что сюда давно никто не наведывался.

– Где мы?

– В покоях императрицы Лелии. Я скоро вернусь, госпожа.

Но я уже не слушала свою спасительницу, увлеченно осматриваясь по сторонам. Вот они какие – закрытые комнаты, куда регент не разрешал заходить даже служанкам, чтобы прибраться. И я ощутила невольный трепет, когда провела рукой по резному столбику парчового полога над кроватью.

– Здесь ты издала свой первый крик, а твоя мать – свой последний вздох. Здравствуй, маленькая принцесса.

Я обернулась – дух привел человека, которого меньше всего я ожидала увидеть. Локки. И признала я его лишь по разноцветной одежде и голосу, так как лицо шута сейчас не покрывал слой привычного грима.

– О чем вы? Вы меня с кем-то спутали, риэл.

– Брось, Эвангелена, я знаю, что это ты. Будь хорошей девочкой, верни свою настоящую внешность, а я расскажу то, что собирался поведать давным-давно.

О чем пойдет речь, нетрудно догадаться. Я помню бред, который несла моя наставница в ирреальном мире виреты. И поверить в него до конца так и не смогла. Я – дочь императрицы Лелии и Константина? Боги, наверное, забавляются, введя жрицу и шута в заблуждение. Представители Благой Семерки любят посмеяться над смертными… Но о своем недоверии я не стала говорить, вместо этого задав вопрос, который мучил меня, сколько себя помню.

– Как я могу вернуть настоящую внешность, если никогда себя не видела?!

– Кто из нас хэмелл? – улыбнулся шут, пожимая плечами.

«В пустыне, созданной твоим воображением, ты была самой собой, Эва. Я ведь видел тебя со стороны. И хватит бояться правды, ты давно все поняла».

– Может, хоть хианит снимете? – Я оттянула пальцем ненавистный ошейник. – В нем, боюсь, ничего не выйдет.

– Ох, прости, девочка! – Мужчина извлек из кармана связку зачарованных отмычек, и через считаные секунды я могла свободно дышать.

Сделав несколько глубоких вдохов, я подошла к настенному зеркалу ближе. Несколько секунд сосредотачивалась на своих ощущениях, а затем тряхнула каштановыми волосами. На миг взвившись в воздух, на плечи они легли уже иссиня-черными прядями. Радужки глаз заполнила насыщенная синева, нос с горбинкой выровнялся, а с подбородка исчезла ямка, зато параллельно левому уголку губ появилась небольшая родинка. Нежно-розовая гладкая кожа засияла здоровьем. Чуть выразительней стали скулы и резче дуги бровей. В этот раз превращение прошло абсолютно безболезненно. И я испытала облегчение.

Сейчас я не походила на «сестру» Юлиана, но и не была двойником принцессы Мариэллы. Поразительное сходство имелось, но внешность была моей и только моей.

Локки одобрительно кивнул, а затем щелчком пальцев активировал подготовленный полог безмолвия. Зачем, спрашивается, если, кроме нас и духа, здесь никого нет? И я задала этот вопрос вслух.

– Хочу увериться, что мы одни, а то в последнее время у стен слишком много ушей, – вздохнул Локки. – Итак, принцесса, разговаривая с тобой, я предаю свою богиню. Но не могу иначе, ведь другой женщине я дал слово раньше.

– Вы – сателлит?

– Да, Эва, я – вечный раб Судьбы, вещь, как и все ее сателлиты. – Шут усмехнулся, и горькая складка окаймила его сжатые губы. – Не доверяй тем, у кого есть подобный знак.

Мужчина отвел чуть вьющиеся волосы от левого уха, украшенного серебряной серьгой с черным матовым камнем.

Крупицы надежды испарились, как случайный снег весной. Какие еще нужны доказательства? Юлиан – сателлит, а значит, ему не стоит доверять.

«Я ведь говорил тебе об этом еще во дворце Эспинсов», – напомнил Грэм.

«Ох, я поверила тебе, но надеялась, что присягу Судьбе можно разорвать… Выходит, что нет. Как относиться к подобному обстоятельству? Ведь то, что Юлиан помогал мне в пути, может оказаться всего лишь приказом богини?»

– Локки, почему нельзя доверять сателлитам Предвечной? Я – жрица Судьбы, мы служим одной госпоже.

– Девочка, перестань прикидываться наивной. Ты не успела пройти посвящение, какая из тебя жрица? Мой совет: не проходи его, будущей императрице оно не к лицу. Богиня не помогла твоей матери, хотя могла.

– Моей матери? – Я с трудом сдерживала подступающие слезы. – Ничего не понимаю! Объясните мне кто-нибудь, какое отношение я имею к императрице Лелии! Как такое может быть? Зачем вы обманываете? Вы и Регина. Зачем?! Мне же больно!

Когда шут схватил за руку, я вздрогнула – в последнее время чужие прикосновения пугают. Но он, подведя к креслу и усадив в него, тотчас отпустил меня.