Тень деформации

И тут «дядюшка» отмыслеэмоционировал на тему, что ежели я «за этим балбесом» прилетал, то пусть забираю. И пока-пока.

«Уважаемый обезьянус», — отмыслеэмоционировал я, пока «племянничек» кивал Кристине телом, ну и отправлял ей весьма забавный, наверное, и к лучшему, что непонимаемый мыслеобраз: «привет, глупая, но специальная и полезная транспортная баба».

«У меня это, как бы, сопроцессор отдельно, а весь я без него. Поставить его можно? Я привёз, уж больно штука полезная. Детишек я, по слову твоему, наплодил. Тысячи две, не менее».

На что джокаэро поплюмкал губами, выразил восхищение моими репродуктивными талантами, ну и обозначил, что почему не поставить.

Тут племянничек выдал, в стиле: «на хер старого пердуна, я сам справлюсь!» — но был повержен о палубу патриаршьим подзатыльником, а я ухвачен за лапу и тягаем в недра станции. Только и успел я Кристину за собой поманить, против которой обезьянус не возражал, грозно «у-у-укнув» на намылившегося было с нами ксенолога.

По дороге я объяснил, что я, какой был, вправду помер, то есть тело совсем даже другое. Но я — это я. На что примат покивал, выдал «бывает», а в медицинской стал в меня тыкать приборами, возмущаться и подпрыгивать. На тему, что за варповщину я столь криво, косо, по-дурацки в себя напихал? В общем-то, отметил джокаэро, смысл имеет, но сделано всё через задницу, и можно лучше. И надо мне на пару лет на станции поселиться, сделает он «совсем замечательно».

От чего я, с некоторым сожалением, отказался в стиле «как-нибудь потом, при случае, не до того сейчас». В общем-то, то, что биоимпланты у астартес довольно «кривые» — вещь разумному довольно очевидная. Подозреваю, частично намеренно сотворённое Импи ограничение, но да не суть.

Вот только торчать пару лет у джокаэро я не готов, дел невпроворот. Хотя, налёт несунов на окопавшихся обезьянусов… Я бы посмотрел, их же на запчасти разберут чуть ли не раньше, чем они из варпа вылезут.

Ну а дядюшка отмыслеэмоционировал в стиле: «Хозяин — барин, если что залетай, поможем. Только рукосую этому не давайся, ему ещё учиться и учиться!» Образ возможного «неудачного эксперимента» рукосуя, с моей рожей притом, весьма впечатлял. И надёжно отвратил меня от «тренировок на Терёхе».

А тем временем пенсионер бухнул мою тушку на заскрипевший «медицинский стул», поцокал губами и дал согласие на моё «а давай я на пол, что ли, лягу». И, в десяток минут, вогнал сопроцессор мне в затылочный аугмент.

Честно говоря, вставал я с широкой улыбкой и в фактическом восторге: очень мне сопряжение с сервочерепом понравилось, как и со всем остальным. И да, общая скорость мышления выходила именно как: «остановить время, чтобы подумать». Ух, я им всем устрою, радовался я грядущим бедам всяких «им».

Ну и излучатель свой я почувствовал волкитный, что весьма неплохо.

«Надо ещё чего?» — полюбопытствовал добрый дядюшка обезьянус. И я героически отмыслеэмоционировал, что «нет, спасибки большущее».

Вообще, конечно, хотелось всего и много. Но, во-первых, со мной мой обезьянус будет, главное — его до своей требухи не допускать. А, во-вторых, слишком наглеть, да и слишком зависеть от обезьянусов не хотелось. Да, они приятные и симпатичные разумные, весьма полезные, но… не стоит, в общем.

В общем, еле уговорил племянничка заскочить на ангарную палубу, попрощаться с ксенологом. Изначально он выдал: «дом рядом?» — а после уверения, что не совсем он, но «да», «айда на мою космическую ежевику, домчу с ветерком».

— Мой аколит-спутник, — обозначил я джокаэро фигеющему коллеге. — До моего судна мы доберёмся сами. Благодарю вас, возможно, ещё увидимся, прощайте.

И скрылись мы в недрах станции, пока ксенолог офигело щёлкал клювом.

В общем-то, в ежевике оказалось довольно уютно. Зелень, этакие «рабочие места четверорукого». Вдобавок явно был некий вариант игры мерностью пространства техногенного характера. Не бесконечно, но, на глаз астартес, внутренний объём ежевики превышал внешний раза в три. Ну и довольно бодро доставил нас обезьянус до Нефилима, попутно обозвав Кристину: «молодец, транспортная баба!» — когда понял принцип движения судна без поля Геллера.

В общем, был я весьма доволен полётом. Ну и были у меня планы вернуться на Капра Мунди, окинуть хозяйским взглядом возню с Милосердием, ну и присоединиться к Роберту и прочим отдыхающим.

Даже на челнок, оставшийся на ангарной палубе Ордо Ксенос, я махнул рукой. Ну, не пропадёт, а если его забирать… да коллеги из меня душу вытрясут, причём хорошо, если только её, выясняя, что, как чего и куда. Так что отправив пакетно «наше вам с кисточкой», Нефилим сиганул в варп.

И вот, сидим мы с Кристиной на мостике, который на Нефилиме фактически сделали своей каютой: двигатель Кристине был не нужен, то есть, по сути, Нефилим под управлением Кристины был именно «сёрфингом», «ловящим волну» имматериума. Ну а составить ей компанию — просто правильно.

Так что тереньтетка, поглаживая Котофея, тягала нас через варп, я читал планшет, как вдруг Кристина встрепенулась, дёрнулась, ну и выдала: