Темпоград

Недоверие, подозрительность, страх! В каждом ученом, в каждом переводчике, в каждой санитарке тоиты видели переодетого врага. «Ищи случайных людей, - сказал верховный жрец Клактлу. - Не все же подготовлены для обмана». И вот в поле зрения их попадает незрелый юноша с каким-то удачным прибором, с младенчески тонкой шеей, явно новичок. Старший все время наставляет его. Клактлу удается расспросить его. Юноша - студент, с точки зрения Клактла - младший жрец, даже послушник. Едва ли он полноправный участник дипломатического заговора. А если даже и участник, проговорится по неопытности. И жрец-толкователь тычет пальцем ему в ребра: «Пусть этот будет при нас».

Пожалуй, Лев меньше гордился бы своим успехом, если бы знал, что он нужен тоитам в роли простодушного болтуна.

Но так завязалась его судьба. Из-за любви к Винете он сконструировал свой прибор, из-за подозрительности тоитов стал переводчиком пришельцев.

Из-за подозрительности произошло и все остальное.

ГЛАВА 7. ТОЛЬКО ТЕМПОГРАД

23 мая. 12:00-14:40

Заседание Академии Времени было назначено на 12:00.

Ученые были озабочены, тоиты держались настороженно. Только Лев плавал в розовом тумане. Все было в тумане - исторические события, межзвездная связь, перспектива второй тысячи в петлице, конференц-зал. В голове звенело одно: «Винета любит, Винета хочет мириться. Винета сказала: «Вечером приходи обязательно». Скорее бы вечер!»

Никак не мог он сосредоточиться, задумывался, опустив руки, не слышал вопросов, отвечал невпопад, проявлял редкую бестолковость. Только суровый выговор старшего переводчика привел его в чувство, и то ненадолго.

Все-таки громоздкая приставка с тоитским акцентом была наконец налажена, проверена. Звучало хорошо, достаточно скрипело и клокотало.

Между тем зал заседаний постепенно заполнялся. Одним из первых пришел сегодняшний председатель - президент Академии Времени Ван Тромп - круглолицый с прищуренными глазами и пушистыми баками, плавно-медлительный, олицетворение неторопливой, продуманной рассудительности. За ним у круглого стола решений заняли места все семь участников обсуждения. Семерка считалась наилучшим числом для обсуждения. Не слишком мало: мнение не получится случайным. И не слишком много: каждый сумеет высказаться не раз. Кроме того, семь - число нечетное и простое: как ни голосуй, выявится большинство.

Среди семерых были представители разных материков и различных специальностей - не только физики-темпорологи. Почти всех Лев знал в лицо, по портретам в учебниках или видел на экране телевизора. Узнал он астронома Юстуса и двухметрового нигерийца экономиста Мамадугу и поэта Олега Русанова - широкоплечего богатыря с окладистой бородой - этакого былинного Добрыню Никитича. Поэт все поглаживал бороду, словно хотел убедиться, крепко ли держится.

Винета была без ума от стихов Русанова; однотомник его держала под подушкой, читала перед сном, цитировала… Лев даже ревновал немножко. Были здесь еще… но стоит ли подробно описывать людей, которые играют роль только в одной главе?

Затем прикатили и разместили на возвышении тоитов. Земные кресла были великоваты для гостей, пришлось приспособить для них детские стульчики на колесиках. Коротенькие ножки тоитов болтались в воздухе, и, несмотря на суровые взгляды и нахмуренные лбы, выглядели гости комично.

Лев со своей аппаратурой пристроился за спиной у Клактла.

Ван Тромп поднес к губам микрофон:

- Открываю заседание. Слово предоставляется профессору Юстусу.

Никаких предисловий. Все знали, кто такой Юстус, все знали, о чем будет речь.

Юстус, кряхтя, поднялся на трибуну. Вид у него был изможденный, казалось, даже слова он произносит с трудом. Может быть, поэтому фразы его были особенно лаконичны и емки.

- В зале у нас не только специалисты, - сказал он, скользнув взором по бороде поэта, - и я начну с простейших сведений. Планета Той - спутник двойной звезды. Одна из них относится к числу новых. Новая - неточное название, возникло исторически, поскольку обычно эти звезды не видны невооруженным глазом. Но внезапно на поверхности новой происходит взрыв, и в пространство вылетает облако раскаленного газа, массивное облако, в нем материал для тридцати-сорока таких планет, как наша Земля. Облако раздувается, становится много больше звезды, поэтому светит в тысячи, в десятки тысяч раз ярче. Вот это облако мы и видим как новую, будто бы загоревшуюся звезду. Но, раздуваясь и раздуваясь, оно постепенно охлаждается, меркнет и растворяется в пространстве. Через несколько месяцев новая исчезает с небосвода. Только в телескоп можно найти теперь виновницу переполоха.

Какова причина взрыва новых? Еще в прошлом веке установлено, что источник энергии звезд - ядерное горючее. Но любое горючее - дрова, уголь, нефть или атомные ядра надо зажечь, сами собой они не загораются. Уголь разжигают дровами, дрова - щепочками, щепки - спичками. Какие спички нужны для атомных ядер? Считается, что их зажигает высокая температура, а температуру ту создает давление, а давление порождается тяготением.