Темный инстинкт

Сейчас то ли сезон уже закончился, то ли желающих плавать не нашлось, спортивный инвентарь скучал в бездействии. Вообще, отдыхающих на озере можно было по пальцам пересчитать: старушка — скорее всего нянька с двумя девочками-близняшками лет пяти, которые с оглушительным визгом играли в салки; важная расфуфыренная дама в шелковой тройке, с хрипящим шарпеем на цепочке и ее такой же раскормленный отпрыск, восседающий за рулем новенького мини-кара; пожилой мужчина в ковбойке — не дачник, а скорее всего кто-то из обслуги, — застывший с удочкой на деревянных подмостках. Тут же по дорожке прогуливалась пара охранников с огромной черной овчаркой.

— Шипов собирался сюда, а оказался совсем в другом месте. — Кравченко подошел к лодке Зверевых и не увидел там никакого мотора.

Мещерский спросил у сторожа. Тот показал под навес на какие-то ящики: все, мол, в сохранности, не распаковано даже, как «Петр Станиславович привезли, так не распаковали еще».

Из краткой с ним беседы выяснилось, что сказать о том, были ли в тот день на озере Шипов или кто-то из владельцев лодки, сторож затрудняется по причине «плохого самочувствия»: "Спиной я маялся, в лежку лежал, а тут крестника принесло. Он у меня автобус водит, шофер.

Ну, и в отгуле, значит, был. Само собой, захватил, закусочки тоже… Мы и приняли по сто пятьдесят. Не положено, конечно, да только при такой хвори лишь это самое дело и помогает. Что? Про внука спрашиваете? Нет, он тоже никого не видел. Он же в школе! Это только сегодня вот контрольную прогуливает, а так он у меня пацан совестливый".

— Если Шипов все-таки приходил на озеро, и не один, а с кем-то, милиция очевидцев этого посещения найдет.

Это забота не наша! — Кравченко сдернул через голову свитер и завязал его на поясе, оставшись в футболке. — А жарко сегодня. И вправду лето вернулось. С утра все тучи, тучи, а сейчас… Итак, собирался бедный наш Сопрано на озеро с братом и бывшим любовником своей жены.

Занятно.

— Да! И Корсаков мне сам первый об этом сказал. — Мещерский разглядывал лодку. — Словно упреждал все последующие вопросы.

— Откровенный малый, ишь ты. А знаешь, Серега, мне тут тоже нравиться начинает. Ну просто очень любопытное местечко! Ты глянь: и кастраты тут тебе, и мезальянсы, и любовники со стажем, трогательно сосуществующие с молодыми мужьями. И все это в вихре классики, так сказать, вращается. И вроде как все и нужно — без сцен, без комплексов, по-европейски. — Кравченко начинал злиться. — Интересно, Шипов знал, что этот вот златокудрый Димон уже прежде его лазил в этот вкусный огород?

— Да наверняка! Тут секрета, по-моему, никто из этого не делает. Мне, считай, совершенно постороннему человеку, сразу все выложили.

— Ну, не сразу, но, в общем, старушка оплошала.

А она, по-твоему, к Зверевой как относится?

— Александра Порфирьевна? Хорошо, любит. Вон сколько лет живет у нее.

— А прежде жила у Новлянских. Пит этот и его сестра малахольная на ее руках выросли — сама сказала. А такого старики не забывают, нет. Так что любила она тут не одну Марину. Учтем и это. Интересно только, кого из них больше?

— Что ты хочешь этим сказать? — спросил Мещерский. — Ты, пожалуйста, четче выражай свои мысли. А то я что-то перестаю понимать.

— А пока что-либо понимать здесь рано. Пока будем нанизывать факты как бусины на леску — бездумно и механически. Итак, Корсаков вполне мог убить Сопрано.

Мотив мы откопали. И какой еще! Считай, один из самых веских. Тут тебе и прежние амуры, и богачество ее. Чего проще-то? Кокни мужа, охмури свою прежнюю любовь, трахни ее посильнее в ее алой кровати. Ну-ну, не хмурься, не буду тебя раздражать. Словом, сумей затянуть в загс вдову — и считай, тефлоновый концерн и его доходы у тебя в кармане. А джаз можно в задницу послать.

— Но они ведь расстались сначала по какой-то причине. Зверева-то не за Корсакова замуж вышла, а за Шилова.

Почему? Чем ей Сопрано больше нравился? Ведь Корсаков хоть на мужика похож, а этот — мальчишка сущий, да к тому же и…

— Ты же знаешь вердикт эксперта: налицо лишь незначительные гормональные изменения, — усмехнулся Кравченко. — Все его при нем. Так что не клевещи на покойника.

— Не знаю я ничего! Но если уж выбирать между Корсаковым и этим, этим.., то…

— А что, если она Шипова за талант выбрала? За голос? «Она его за муки полюбила, он ее — за состраданье к ним».

— И эти кровоподтеки еще, — Мещерский хмурился. — Что за чушь? Наверняка какая-нибудь ошибка в заключении! Поэтому прокурорша и сомневается, требует повторного исследования. Ну кто, скажи ты мне, здесь мог Шипова излупить?

— А не допускаешь, что между мужем и любовником как раз и произошло выяснение отношений?

Мещерский фыркнул:

— Мы же их тогда видели на корте, вместе. И все было в рамках приличия. И брат Шипова с Корсаковым нормально себя ведет — не то что с другими. Если бы между Сопрано и Корсаковым вспыхнула драка, неужели его брат не вмешался бы?