Темный инстинкт

— Да, выходила не из своей комнаты. А там в ванне как раз бритва была, если только кто-то вместо Алисочки ее оттуда раньше не позаимствовал. Новлянская спустилась сразу после того, как стихла музыка — то есть стало ясно:

Тихоновна покинула музыкальный зал. Алиса еще с лестницы могла видеть, что та направляется в гостиную.

— Но она не могла знать, что в гостиной никого нет.

— Открой дверь и убедись — только и всего. И тут же протяни руку к каминным щипцам. Всех дел на пять минут, при условии крепких нервов и жажды…

— Какой жажды?

— Жажды убить во что бы то ни стало.

— Но зачем?! — Мещерский стукнул кулаком по колену. — Зачем Новлянской было убивать аккомпаниаторшу?

Зачем вообще кому-то в этом доме понадобилось мочить эту смешную Фрекен Бок?

— Вот мы и подошли к основе основ, — Кравченко швырнул окурок в кусты. — МОТИВ. С чего начали на убийстве Шипова, тем и кончаем здесь.

— Убийство Шипова можно при желании объяснить целым выводком различнейших мотивов. Мы с тобой только и делали все эти дни, что мотив выбирали: завещание — не завещание, деньги — не деньги, зависть, ревность…

— Ты же логик, Серега, ну? Тебе и карты сейчас в руки.

Как это твоими словами: если по логике вещей, беря за основу предположение о том, что эти два убийства связаны напрямую, можно сделать вывод о том, что и мотивы убийств тоже напрямую…

— Вадя, умолкни, ради бога.

— Сигаретку дать? — спросил Кравченко после паузы уже совершенно иным тоном.

— Нет, спасибо. Не стоит сейчас балагурить.

— Ну, извини, это я от глупости.

— Я… — Мещерский сам дотянулся до пачки сигарет, валявшейся на плетеном диване. Кравченко, чуть помедлив, поднес ему огоньку, щелкнув зажигалкой. — Я как-то растерялся, что ли? Мне ее даже и не жаль совсем. И не любопытно. А вроде обидно, — он потер лицо ладонью. — Мне все казалось, что они живут лучше нас, чище, что ли, добрее.

— Кто «они»? Гении твои музыкальные?

— Такие люди, как Марина Ивановна, и те, кто их окружает. Ведь говорят — истинный талант на все накладывает свой отпечаток. И… «гений и злодейство две вещи несовместные» и все такое… Вернее, я не думал ни о чем подобном прямо, просто надеялся в глубине души. Верил.

Мечтал.

— Все дело в том, что эта женщина, Серега, тебе очень нравится, — Кравченко вздохнул. — Задела она сердце твое. Не для койки, конечно, это чувство, но.., сладкие грезы, смятение ума, надежды… Призрак Прекрасной Дамы.

И возраст тут никакой не помеха. В этом одном вы с маленьким Шиповым схожи. Только у Жоржика природа его чувств к этой Даме иная. Но все равно — это как болезнь.

Слава богу, не заразная, а то я бы с вами за компанию пропал. Ладно, лирика — лирикой, а убийства остаются убийствами. — Кравченко после секундной паузы полез в карман куртки и зашелестел бумагой. — Все дело в том, что эта новая смерть поломала всю схему.

— Выходит, схема-то все же имелась? Не слепо вы, Вадим Андреич, пальцем в небо тыкали? — грустно улыбнулся Мещерский.

— На вот полюбуйся, — Кравченко протянул приятелю помятый реестр загадок. Тот сначала полюбовался на нарисованных человечков, затем перевернул листок. Эти вот кособокие крестики-нолики были ему отлично знакомы.

Еще в студенческие времена Кравченко взял моду готовиться к экзаменам (всегда в самую последнюю ночь) по такой вот дикой кладбищенской методике.

— Ну и?.. — Мещерский снова любовался на нарисованных уродцев. Тот, что со скрипичным ключом, показался ему симпатичным.

— Именно в такой вот затруднительной и неопределенной ситуации, с точки зрения логики… Ты зря, кстати, на меня, Серега, окрысился, когда я насчет взаимосвязи мотивов размышлял. Смотри-ка, — Кравченко извлек из кармана еще один мятый листок и черный фломастер и нарисовал три круга. Обозначил первый буквой С, пояснив, «Это Сопрано»; второй — буквой А: «Аккомпаниаторша». — Третий пока обозначать не будем, оставим про запас. Не дай бог, конечно, но… — Фломастер заскрипел, и «Сопрано» тут же ощетинился палочками, точно солнышко лучами. На конце каждой палочки появлялись буквы, обозначавшие (как с трудом догадался Мещерский) предполагаемые расхожие мотивы убийства: Наследство, Ненависть, Зависть, Ревность…

— А эн цифрой «три» что означает? — спросил Мещерский.

— Это, Серега, НЕ УСТАНОВЛЕННЫЙ пока что нами мотив.

— Ну и?..

— А теперь, не раздумывая, выбери из всего этого мутного многообразия тот, который, по твоему мнению, подходит и для убийства аккомпаниаторши, — предложил Кравченко, — ну-ка попытайся соединить два этих колобка.

— Пока подходит только НЕУСТАНОВЛЕННЫЙ. — Он продолжил лучик НЗ до круга с буквой А в центре.

— Так, есть такое дело! Одно убийство плюс второе убийство, а в сумме.., не важно пока, что будет в сумме, а важно то, что от перестановки слагаемых сумма не меняется, так? — Кравченко оживился. — А что получается, если мы поменяем слагаемые — то бишь убийства — местами?

— Сущий бред получится.

— Пускай бред, но… Итак, убийство Шилова порождает догадки о многообразии мотивов. Убийство толстой дамы дает пока что только один-единственный мотив — НЕУСТАНОВЛЕННЫЙ.