Темный дом

— Зачем ей это надо? — Эли удивленно посмотрела на инспектора. — У нее Шон есть. Вы его видели?

— Ты хочешь сказать, что второго друга у нее не могло быть?

— Конечно, нет, — уверенно ответила девушка. — Хотя Счастливчик и не в моем вкусе, но парень очень симпатичный. Многие девчонки хотели бы, чтобы он за ними ухаживал.

— А как она относится к комплиментам, к лести? Могут они вскружить ей голову?

— Да она их терпеть не может.

— Она может впасть в отчаяние?

— Да нет. Слушайте, к чему вы все клоните?

— Ни к чему. Я просто задаю тебе вопросы, вполне обычные для таких случаев, — невозмутимо ответил О'Коннор, глядя в записную книжку. — Хорошо. Твой отец владеет баром, а ты имеешь свободный доступ…

Эли со смехом оборвала его:

— К грязным кружкам и рюмкам?

— Я хотел сказать — к алкоголю. — О'Коннор пристально смотрел в глаза девушке.

— Ну вы даете…

— Не волнуйся, вопросов осталось совсем немного.

— Это вы не волнуйтесь, — резко ответила Эли. — Да, я работаю в баре у отца. Собираю со столов кружки и рюмки, ставлю их на поднос и несу в мойку. По дороге я вдыхаю запах алкоголя, а когда надышусь, сваливаю всю посуду в моечную машину и включаю ее. Потом я вытаскиваю оттуда чистую посуду и расставляю по полкам. Это все правда. Но только я не вижу никакой связи между кружками и исчезновением Кэти. Или, может быть, вы думаете, что я сквозь них, как сквозь увеличительное стекло, вижу Кэти и место, где она сейчас находится? Ну конечно. Она же там и сидит, в пивной кружке.

— По-моему, ты не очень жаждешь помочь нам разыскать вашу подругу.

— А чего помогать, если я и так знаю, что она вернется.

— И откуда в тебе эта уверенность?

— Оттуда, что вы говорите о том, чего не знаете, а я говорю о том, кого я знаю.

— Ну что ж, допустим. Ты траву куришь?

— Что? — Глаза Эли округлились.

— Не прикидывайся. Ты отлично слышала, что я спросил. Тем более что я вижу — куришь.

— Ну, курю иногда.

— А Кэти курит?

Эли рассмеялась.

— Нет и никогда не курила.

— Это точно?

— Абсолютно. Она моя лучшая подруга, так что я бы об этом знала.

— Она когда-нибудь говорила тебе о наркотиках?

— Не только говорила, но и постоянно спрашивала. Вы же знаете, что я здесь, в Маунткенноне, главный наркодилер.

— Ты можешь отвечать серьезно?

— Могу. Она никогда о них даже не заикалась и ни за что не станет их употреблять.

— А как она относилась к тому, что ты куришь траву? Одобряла?

— Слушайте, вы хоть думаете, что спрашиваете? Нам всего по шестнадцать, мы подруги, но мы не лезем друг к другу с советами и нравоучениями.

— Да, разумеется. — О'Коннор кивнул. — Просто я хотел узнать, что Кэти думает о наркотиках.

— Знаете, я уже рассказала Фрэнку все, что мне известно. И оставьте вы наркотики в покое, Кэти о них и не думала. И никакого отношения к ее поведению и исчезновению они не имеют. Она никогда не курила травку. Я иной раз курю, но я не наркоманка. Вы ищете Кэти? Вот и ищите. Только не нужно думать, что она сейчас где-нибудь разгружает баржу с кока-колой, чтобы заработать себе на дозу. Мы — простые деревенские девчонки, одна из нас иной раз покуривает травку, другая к ней и не прикасается. И ничего более противозаконного мы в своей жизни не сделали. Понятно вам? И никто к нам сюда не приезжает, ни рок-музыканты, ни наркодилеры. Да кому мы нужны?

— Ты даже не представляешь, как это замечательно. За пределами вашей деревни порой творятся чудовищные вещи…

— Да знаю я! — перебила его Эли, махнув рукой. — Но только нам до этого дела нет.

— Вы, может, и знаете, а я это каждый день вижу, — сказал О'Коннор.

— И ничего интересного у нас тут не случается. Спасибо Кэти, хоть какое-то развлечение нам устроила.

— Ты все-таки думаешь, что она все это нарочно сделала?

Эли драматично закатила глаза.

— Могу спорить на что угодно. Она просто решила кому-то хорошенько помотать нервы, поэтому и инсценировала побег.

Инспектор внимательно смотрел на девушку.

Анна осторожно поставила свою чашку на блюдце и повернулась к Марте.

— Знаешь, как-то раз я сама убежала из дома. Собрала небольшую сумку, оставила родителям записку и отправилась на автобусе в Париж, к подруге. Мы встретились с ней в кафе, и она рассказала мне о своей жизни, о том, что мать бьет и ее, и ее братьев. Я поняла, что по сравнению с ее домом мой дом просто чудесный и что родители очень любят меня. Я стремилась к независимости, но как только ненадолго обрела ее, то сразу же захотела вернуться обратно домой.

Марта улыбнулась и пожала Анне руку.

— Уверена, что именно так все и есть, — продолжала она. — Девушка захотела проявить самостоятельность. Она знает, что ты ее любишь и что у нее есть прекрасный дом. Она считает, что в шестнадцать лет уже нужно быть независимой. Не волнуйся, она очень скоро поймет, что ошибается и что до независимости ей нужно еще подрасти.