Темный дом

Гаечка перманентно действовала на нервы. Она шумела, балагурила, то и дело полоумно хихикала и щипала за задницы то бандитов, то сталкера. Люди Штыря, наоборот, были мрачны и немногословны. Кабан постоянно вертел головой, словно к чему-то прислушивался. Это тоже напрягало Садовникова, ведь он знал, какие глюки может навеять аномалия, через которую они упрямо пробирались. Мало ли, прикажут «голоса» Кабану – существу с бесхитростной душой – выстрелить проводнику в спину, а тот возьмет да и послушается. Садовникова самого иногда «накрывало»: ему мерещились мертвые сталкеры в гнилой камуфле и с разложившимися лицами под респираторами и балаклавами. На поверку эти сталкеры оказывались искаженными до уродства стволами деревьев или страхолюдными кустарниками.

Одной Гаечке было море по колено.

Внезапно в свете фонаря что-то блеснуло. Садовников перевел луч на клубок корней, похожих на щупальца Ктулху.

– О! Хабар! – со смехом сообщила Гаечка, цепляясь за плечо Румына.

– Всем стоять! – Садовников поднял руку. Сам же он не сводил с хабара глаз.

Под корнями серебрилась штуковина, похожая на большую устрицу. Из-под створок раковины выпирало нечто вроде мотка спутанной медной проволоки. По проволоке с периодичностью в несколько секунд проскальзывала световая волна. Садовников никогда таких артефактов не видел, занятная была вещица. Вот только насколько она безопасна?

– Хрен тебе! – возразил Румын, однако на рожон они с Кабаном не полезли: принялись дышать сталкеру в затылок. – А что это за штука, Костыль? Сышишь, блин, Костыль, а сколько она может стоить?

Садовников обернулся и презрительно посмотрел на бандюганов.

– Вам-то какое дело? Это не ваша корова, и не вы ее доить будете.

– Че ты, падла, сказал? – Кабан машинально потянулся к горлу сталкера.

– Давай, пойди и возьми хабар сам! – Садовников фыркнул. – А я с удовольствием посмеюсь, если у тебя отсохнут руки по самые помидоры!

Кабан отступил, недобро зыркая по сторонам. А Румын, хитренько улыбаясь, словно собрался вымутить у Садовникова мобилу, спросил:

– А какой смысл тогда нам останавливаться? Ты обещал нас провести через сад или как? Вот и веди!

Садовников почесал рукоятью трости бороду. В Зону-то он шел не за хабаром, а с четко обозначенной целью. Платили ему за ходку прилично, на уровне четырех «пустышек», но, чтобы воспользоваться деньгами, нужно было вернуться живым. С неизвестным артефактом в рюкзаке эти шансы уменьшались. Хорошо, если он полезен, как «браслет», или хотя бы безвреден, как «иголки». Но ведь может быть и по-другому: активная «зуда» причиняет множество неудобств, поврежденный «этак» может стать источником радиации, а «шевелящийся магнит» – нестабилен, готов в любой момент рвануть, словно ручная граната.

– Каков хабар! – Гаечка игриво взъерошила Садовникову выбившиеся из-под кепки волосы. – Взял хабар, Костыль! Взял!

– Хабардал… – Сталкер невольно улыбнулся. – Хабардал…

Румын перехватил автомат и подозрительно посмотрел на Садовникова.

– Ты чего там бормочешь? Ты чего, вырубился, что ли? Приди в себя, мужик!

Сталкер вздрогнул, вытер собравшуюся в уголках губ слюну. Проклятая аномалия продолжала действовать на мозги. Нужно было выбираться… Но жаба не позволяла отвести взгляд от такого манящего, такого загадочного, такого доступного хабара.

– Так, пацаны, мне нужно ровно пять минут. – Садовников стащил рюкзак. – Успеете выкурить по сигарете.

Бандиты сварливо забухтели, однако советом воспользовались: запахло табачным дымом. Садовников, распластавшись на палой листве, потянулся к хабару щипцами. Артефакт никак не отреагировал на прикосновение металла. Сталкер заулыбался в усы.

– Иди сюда, мой хороший, – проговорил он, вытягивая «серебряную устрицу» из корней. Артефакт оказался тяжелым – килограмма полтора-два. Садовников уложил его в контейнер с просвинцованными стенками, который всегда носил с собой на случай, если встретится неопознанный хабар, и который до этого вечера ни разу не пригождался.

Кабан и Румын снисходительно наблюдали за его манипуляциями. Догорающие сигареты освещали их надменные лица. Садовников мысленно ругнулся: и этих-то людей он оставляет за своей спиной!

– Ну вот и все, – сказал он подчеркнуто миролюбиво. – А вы, братцы, переживали. Если отдохнули, то надо топать дальше, ведь мы уже почти пришли.

– Странный ты человек, Костыль, – сделал внезапный вывод Румын. – Суетишься, мельтешишь, хочешь, чтоб тебе верили, но себе на уме.

Садовников пожал плечами. На мнение Румына ему было плевать.

* * *

Чужие звезды мерцали над лесом, заросшей грунтовкой и БМП. Шина, сидя на которой днем отдыхал хромой сталкер, валялась теперь у самой кромки ботанического сада – очевидно, сюда ее зашвырнул «веселый призрак».

Все курили, уныло глядя на приевшийся пейзаж. Уставшая хихикать Гаечка беззвучно вздрагивала – то ли начался отходняк, то ли просто икота.

– Заколдованный круг, – сказал Садовников, когда сигарета догорела. – Здесь мы не пройдем: Зона не хочет.

Гаечка молча кивнула.

– И что теперь? – с вызовом спросил Кабан.