Темные врата

В светлой, чистой горнице после пары кружек хмельного сбитня Хлопушу и Рамона слегка разморило. Они сидели на укрытой коврами скамье, чисто умытые, причесанные и одетые в богатые ферязи. Черные кудрявые волосы Рамона рассыпались по его узким плечам. Бородка была аккуратно подстрижена и подбрита, а в смуглом левом ухе поблескивала золотая серьга.

Хлопуша тоже подстриг свою реденькую русую бороденку. На его толстых щеках играл румянец. И от всей медвежьей фигуры верзилы веяло таким несокрушимым здоровьем, словно он заявился сюда не из пыточного дома, а из пиршественного зала.

– Пришло время объясниться, Первоход, – первым заговорил Рамон. – Нет сомнений, что ты теперь здесь какой-то начальник.

– Да уж, – подтвердил Хлопуша. – По всему видать – важная шишка.

– Кто же ты теперь, Глеб? И что делаешь в княжьем тереме?

Глеб слегка смутился:

– Видите ли, друзья… Дело в том, что я теперь командую этими идиотами.

– Командуешь? – Толмач нахмурился. – Что это значит? Тебя сделали сотником?

Глеб хмыкнул:

– Бери выше. Я теперь первый советник княгини, и все, кого вы видели в тереме – от боярина до последнего холопа, – подчиняются мне.

Рамон недоверчиво посмотрел на Глеба и тихо пробормотал что-то по-итальянски. А Хлопуша присвистнул:

– Высоко ты взлетел, Первоход! Выходит, то, что с нами сделал кат, это все по твоему приказу?

Глеб повернул голову к двери и раздраженно рявкнул:

– Где же ества?

– Уже несем, господин! – отозвался покорный голос.

Почти тотчас же двери распахнулись, и осанистый кравчий собственноручно внес в горницу два серебряных блюда, на одном из которых красовался огромный зажаристый гусь, а на другом – румяные горячие блины с тешкой. Вбежавший следом мальчишка-холоп поставил на стол кувшин с византийским вином и плошку с горячим чесночным соусом.

Низко поклонившись, кравчий и мальчишка удалились.

– Ну вот, – с улыбкой сказал Глеб. – Теперь вы можете как следует подкрепиться.

Рамон с Хлопушей, однако, не шелохнулись. Они по-прежнему смотрели на Глеба, будто на столе не было еды и вина.

– Что же вы! – поторопил их Глеб. – Налетайте! Хлопуша, ты как-то сказал, что сможешь съесть большого гуся за один присест. Покажи, на что ты способен!

Хлопуша ухмыльнулся и сказал:

– Я был жутко голоден, пока ехал в Хлынь, и готов был слопать целого барана. Но после всего, что произошло, мне кусок в горло не лезет.

Глеб нахмурился и перевел взгляд на Рамона.

– Толмач, ты ведь любишь блины. Когда-то ты грозился накопить денег и открыть в Хлынь-граде собственную «Блинную».

– Благодарю тебя, Первоход, но я не голоден, – вежливо ответил Рамон.

Глеб нахмурился еще сильнее.

– Что ж… – проговорил он. – Тогда отложим трапезу на потом и продолжим разговор. Я знаю, что по дороге в город вы повстречали в лесу каких-то лютых тварей. Расскажите мне об этом подробнее.

– Мы уже рассказывали это твоим дознавателям, – грубовато доложил Хлопуша.

– А теперь повторите это мне, – спокойно сказал Глеб. – И не упускайте ни одной мелочи.

Рамон и Хлопуша переглянулись.

– А Первоход и впрямь стал крут, – ухмыльнувшись, заметил Хлопуша.

– Да, – согласился с ним Рамон. – И дознаватели у него – что надо.

– С такими хоть на оборотней, – поддакнул Хлопуша. – Поймают оборотня, привяжут его к дереву и начнут вытягивать из него жилы. Медленно, по одной. А чтобы подольше не подыхал, будут поить его целебным отваром. Отличные дознаватели! Первоход, если бы ты видел, как эти ребята управляются с иглами! Любо-дорого посмотреть!

Глеб глянул на толстяка исподлобья и сурово изрек:

– Хлопуша, даю тебе слово, что я ничего не знал. Ни про дознавателя, ни про пыточную.

– Вот как? – прищурил черные глаза Рамон. – А я думал, что первый советник знает все и обо всем. Я думал, в княжестве ничего не вершится без его ведома.

– Возможно, так и должно быть. Однако я и в самом деле ничего не знал. Дознаватели, которые вас пытали, получат по заслугам. Я уже приказал бросить их в темницу.

Некоторое время все трое молчали. Потом Рамон вздохнул и заявил:

– Ладно. В нас говорит обида, а не разум. Ты наш друг, Первоход, и мы должны простить тебя. Хлопуша, ты как?

– Прощу, только когда увижу, как дознавателю Скрябе прижигают ягодицы раскаленным железом, – объявил Хлопуша.

– Да будет так, – кивнул Глеб. – Теперь мы можем продолжить разговор?

– Теперь можем, – пробасил Хлопуша, ухмыльнулся и, протянув руку к жареному гусю, вырвал у него из бока поджаристую ножку.

Глеб подождал, пока оба странника чуть-чуть подкрепятся, затем спросил:

– Итак, что же вы видели?

Рамон, доедая блин, взглянул на Хлопушу:

– Толстяк, расскажи ему.

Хлопуша отправил в рот кусок гусиного мяса, облизнул пыльцы и пробасил с набитым ртом:

– Дело было так…

4

Закончив рассказ, Хлопуша взял кувшин и наполнил свой кубок вином.

– Ни оборотни, ни упыри, ни волколаки не могли сотворить такого, – сказал, глядя на Глеба печальными, бархатистыми глазами, толмач Рамон. – Лошадиные кости были обглоданы дочиста. И на них я видел следы зубов. Зубов столь крепких, что если бы эти твари захотели, они бы запросто разжевали толстые кости в щепки.