Темногорье

Мужчина прошел в здание, а они за ним. Сейчас стало заметно, что вокзал заброшен. Ранним утром он еще притворялся старым, но благополучным, а теперь видна разруха: облупившийся потолок в паутине трещин, стены в щербинах, словно от ударов злых кулаков. Будто незачем больше притворяться и можно сорвать маску. Игорь толкнул дверь, ведущую в город. За ней разлилось белое ничто. И выходить туда не хотелось даже за деньги. Лучше отсидеться здесь, переждать, чем соваться в опасность. А что там не маленький уютный город, Игорь готов был об заклад биться. Другие, похоже, считали так же. Никто не дернулся, чтобы высунуться. Но Игорь на всякий случай подобрал кусок штукатурки и бросил в мутную завесу. На той стороне чмокнуло смачно, и больше ничего, никакого звука. Просто засосало.

Мужик предложил:

— Может, выйдем обратно на перрон, подальше отсюда?

Они снова переместились на платформу, словно там что-то могло измениться. Стояла тишина, настолько плотная, что хотелось заорать, чтобы убрать ощущение ваты в ушах. Даже ветра не было. Будто это место вырвали из прочего мира, отменили и вынесли за скобки Вселенной. Его нет, и если остаться здесь, то исчезнут скоро и незнакомый мужик, и Игорь, и девчонка. И тут раздался громкий стук, все резко обернулись. Позади них возникла будка. Вот только что ее не было и в помине, а теперь она прилепилась к зданию вокзала, точно корни пустила. Деревянная, выкрашенная в светло-серый цвет, с небольшим окном посередине. Сверху торчала надпись: «Хранитель пути». Окошко было открыто, и они подошли.

В будке сидел старик. Точнее, он выглядел стариком, но Кате мнилось, что это мираж, отвод глаз. Короткий ежик белых волос, коричневая от солнца кожа и едва заметный шрам на щеке — словно в молодости старик пиратствовал на морях где-нибудь в районе Бермудского треугольника или брал в плен космические звездолеты. Его чуждость бросалась в глаза, словно клеймо — я иной, я не тот, кем вы меня видите. Глаза казались провалами — будто две черные дыры смотрели на нее, засасывая, поглощая, стирая из этого сейчас и здесь. Ни за что на свете Катя не желала бы встретиться с этим «милым» дедушкой один на один.

— Ваши билеты, — небрежно бросил Хранитель.

Все полезли в карманы, не задавая вопросы. Да и в голову прийти не могло, что можно поинтересоваться чем-либо.

Он проверил билеты:

— Конечный пункт Темногорье.

Игорь дернулся оспорить: у него в билете другой город, но скосил глаза и увидел, как название изменилось.

— Главное не буква, а дух слова, — засмеялся-зашелестел Хранитель.

И у всех мурашки побежали от его смеха, и никто не мог глаз поднять. Хотелось спрятаться, раствориться, укрыться.

— Беглец, манипулятор и убийца, — подытожил Хранитель, — троица в сборе.

Снова возникли вопросы: что за троица, какие сборы? И кто убийца? И вновь никто не отважился озвучить их, даже Игорь, растерявший свою дерзость. Лишь девчонка испуганно посмотрела сначала на него, а потом на незнакомца. Да и Игорь подобрался — с убийцей надо быть настороже. Ведь не девчонку же имел в виду Хранитель пути. Понятно, что речь о мужчине. Хотя…

Хранитель выдержал паузу, как в лучших театрах. Долгую, глухую, давящую, от которой зарыться бы поглубже. И добавил:

— Чтобы вернуться домой, вам придется пройти одним из трех путей: темным, серым или светлым. Уж какая перед вами откроется дверь. Выбирать не вам.

Они молчали. Хранитель продолжал:

— Обратно можно возвратиться только втроем. Если кто отстанет по дороге или умрет, остальные тоже застрянут на пути. И еще: держитесь радуги. Дверь домой найдете возле ее начала.

— А если мы не хотим никуда отсюда уходить? — мужчине все же удалось выдавить из себя фразу.

И Хранителя как подменили: исчезла нездешность, эти врата в далекие миры. Перед ними в разваливающейся будке сидел сумасшедший. Его глаза бегали от одного к другому, в руке появился огромный тесак.

— Чтобы здесь остаться, надо принести жертву, а иначе никак! — закричал бывший Хранитель. — Убить своих спутников и меня. Полить кровушкой пути, чтоб пропитались. Только не получится, мил человек.

Сумасшедший задвигал в воздухе ножом, точно в танце с саблями, потом выскочил из будки и, взмахивая руками, как крыльями, убежал прочь. А они остались.

Будка рухнула, будто держалась лишь на костлявых плечах старика. А когда осела пыль, Игорь и остальные увидели три двери. Те находились в конце платформы, висели прямо в воздухе. Ближайшая была ослепительно-белого цвета, вторая — серая, как графит. Никаких рисунков или букв, простой строгий прямоугольник. Третья поглощала свет и потому казалась черной. Но это, скорее, был анти-цвет, а не привычная темнота. Она пугала и манила одновременно.

— Идем? — полуутвердительно спросил мужчина.

Игорь отметил: Если он убийца (ну не девчонка же), надо держаться от него подальше, но и здесь находиться нельзя.

— А выбор есть? — сплюнул под ноги Игорь.

Он не мог оторвать взгляд от бурых пятен на рельсах.

«Значит, кровь, а не ржавчина, — думал он. — Вот как. И остаться нельзя. Потому что этого места…»