Темное пророчество

– Я дрался с великаном, – наконец ответил он.

– Один?

Теперь голос звучал почти весело. Люсифер смог лишь кивнуть головой.

– Глупый мальчишка! – упрекнула женщина. – Впрочем, я имела в виду совсем не это. Я хочу знать, где ты был и что делал последние несколько недель. И не рассказывай мне, что ты каждый день выходил на охоту! Мы оба знаем, что в темных лесах Сатандры осталось не так много чудовищ.

– Я бывал в окрестных деревнях, – признался Люсифер. – Там куча девушек. Ну, и…

Голос его задрожал. Он был хорошим актером. Теперь ему оставалось только надеяться, что такой игры будет достаточно.

Он никогда ничего не расскажет ей о Тамаре. Даже после тысячи ударов плетью.

– Ну, и у меня было несколько романов, – продолжил он лгать. – Я думал, что пора бы уже найти себе девушку, но…

Ему пришлось прервать повествование, потому что теперь женский голос загрохотал в спертом воздухе темницы, словно гроза:

– Ты не будешь тратить свое драгоценное время вместо занятий на бедных селянок! Я одна решаю, с какой девушкой ты проводишь время и когда! Ты понял меня?

Люсифер пристыженно кивнул.

– Впрочем, если ты не будешь подчиняться моим правилам, – вкрадчиво прошептал голос, – я, конечно, могу немного помочь тебе их усвоить. К примеру, сжечь каждую десятую девушку Сатандры.

Женщина сказала об этом так спокойно, словно речь шла о каком-то совершенно неважном решении – вроде выбора мяса для пира. Люсифер сглотнул. Он знал, что если посмеет вновь воспротивиться королеве, то та выполнит свою угрозу, не поведя и бровью.

– В этом нет необходимости, – сказал он как можно спокойнее.

– Хорошо, – ответил голос, внезапно ставший сладким, как сахар. – Нет так нет.

Люсифер продолжал стоять посреди темницы. Неужели ему в этот раз повезло?

– Да, вот еще, – наигранно спохватилась собеседница. – Твой кузен Максим…

Голос стал темным и резким – и женщина наконец вышла из тени.

Длинные каштановые волосы водопадом ниспадали ей до самых бедер. Черное платье, высокий воротник которого был украшен перьями ворона, плотно облегало ее пышное тело. В зыбком свете свечей ее кожа казалась тенисто-бледной, а темно-карие глаза зловеще светились. Королева Сатандры была красивой женщиной средних лет с высокими скулами и безупречной кожей.

Люсифер ненавидел ее лицо, столь похожее на его собственное. Ненавидел ее волосы и глаза, такие же, как у Астры. Ненавидел ее всю. Ненависть его была бездонной.

В руке Фрейя держала кожаный хлыст.

– Неужели Максим действительно заслужил твое вероломное нападение? – спросила она почти невинным голосом.

Люсифер ничего не ответил. Его руки сжались в кулаки. Ему хотелось наброситься на королеву и бить ее до тех пор, пока лицо ее не превратится в кровавое месиво, – но он сдержался. Насилие ни к чему не привело бы. Если он причинит ей боль, ее раны быстро заживут, и тогда она отплатит ему сторицей. Он ненавидел себя за то, насколько беззащитен становился рядом с нею.

– На пол, – приказала королева. Ей не нужно было повышать голос, чтобы Люсифер сделал то, что ему велели. У него не было иного выбора. Если он откажется, Фрейя все равно найдет способ причинить ему боль.

Стянув рубаху через голову, он лег на холодные каменные плиты – и в следующий момент услышал, как в воздухе что-то просвистело. Кожаный хлыст сильно ударил его по левой лопатке. Он почувствовал, как кожа лопнула и по спине побежало что-то теплое и липкое.

Внутри него горячим огнем полыхнул гнев. Он ощутил, как гнев этот захлестывает все его естество, пока наконец не почувствовал его вкус на языке. Гнев. В гневе была его сила, его магия. Магия, которую он теперь изо всех сил швырнул в женщину, называющую себя его матерью.

Она этого заслуживала. О, как она этого заслуживала! Она была хуже любого чудовища, с которым ему когда-либо приходилось сражаться.

Его всепоглощающий гнев оказался бесполезен. Пылающая тьма просто отскочила от Фрейи, словно разбившись на тысячи осколков о невидимый щит.

Он не мог управлять ею. Не мог изменить рядом с ней ни одной-единственной тени. Он был бессилен. Вероятно, из-за того, что она приходилась ему матерью.

Мать. Он ненавидел, когда ему приходилось так ее называть. Она не заслуживала этого прекрасного слова. Нет!

На него обрушился еще один удар, и он прикусил язык, чтобы не закричать от боли.

– Неужели Максим действительно заслужил удар ножом в плечо? – до ужаса тихо спросила Фрейя. Люсифер стиснул зубы и ничего не ответил.

Третий удар хлыста.

– Отвечай! – приказала она, на этот раз громче.

– Он хотел изнасиловать Астру! – наконец прорычал он.

Кнут застыл в воздухе. Люсифер не видел Фрейи, но почувствовал, как она наклоняется к нему.

– Неправильный ответ, сын мой, – прошептала она ему на ухо, прежде чем снова размахнуться.

Злобный смех Фрейи заполнил комнату, когда Люсифер наконец издал исполненный боли стон. Он не позволял себе кричать. Он не хотел доставлять Фрейе такого удовольствия. Что бы он ни говорил, она всегда искажала правду – и всегда использовала сказанное против него самого.