Темное предсказание

Я здесь, конечно, некоторым образом аутсайдер. Но до чего же это чудное место, все здесь не как у людей! Наша Руби была бы тут счастлива! Её бы сюда вместо меня. Здесь учили, как менять погоду, как управлять ветром и читать звезды. К каждой трапезе готовили настой из трав, а перед едой пели грегорианские песнопения. Никакие это, конечно, не грегорианские гимны, чушь, откуда им тут взяться, но очень похоже. И ни одного слова не понятно. Спасибо Финну, объяснил: это, оказывается, один из кельтских языков.

Финн и Лайм не отходили от меня ни на шаг и превратились в моих постоянных спутников. Финн немного напоминал Джейдена, он светился всякий раз, когда ловил мой взгляд, всегда готов был помочь, искренний, дружелюбный, улыбчивый… Он как мог старался украсить мое пребывание в волшебной школе.

Школяры-эльфы, как им и положено, немного надменны и самовлюбленны. Пока еще не так, как те, кто привез меня на Авалон, но они ведь еще так молоды, у них все впереди, они еще успеют превратиться в высокомерных снобов. Они, конечно, хороши, эти эльфы, красивы, как боги. Но и полуэльфы… ей-богу, не хуже. Потрясающе притягательны, как Лайм. Шеннон, одна из учениц, была в него безнадежно влюблена. А еще эльфийка Лориэль. Именно Лориэль как-то исподволь дала мне понять, что я тут лишняя. Я видела, как она смотрит на Лайма, и мне быстро стало ясно, что она к нему неровно дышит. Лориэль страшно раздражала моя догадливость. Впрочем, она в каждой особи женского пола видела соперницу.

Разумеется, тут все знали Леандера и Кайрана и регулярно пели им дифирамбы. Они были здесь так же популярны и любимы, как у нас в Британии принцы Уильям и Гарри. Даже больше: они тут были героями, они же суперагенты, у них такие ответственные и опасные миссии… У полуэльфийки Шоуни сверкали глаза всякий раз, как речь заходила об обоих кузенах.

Что же касается занятий… да, к такому еще надо привыкнуть. С одной стороны, здесь необходимы дисциплина и сосредоточенность, с другой — такие предметы и темы у нас в Хортон-колледже никогда не восприняли бы всерьез. Мироустройство и теологию и у нас в Вестминстере проходят, они у нас называются географией и историей религии. Но кроме них — ничего общего.

Бриджит, женщина-друид, преподавала науку о целебных травах и их применении. До знакомства с Бриджит я представляла ее себе эдакой идеальной языческой жрицей или христианской святой, высокой, белокурой, с открытым красивым невинным лицом. Куда там! Эта друидша оказалась идеальным изображением средневековой ведьмы-знахарки: горбатая, кривая, косматая, горбоносая старуха, с бородавкой на подбородке и кустистыми бровями. Она бросила на меня один-единственный взгляд своих водянисто-голубых юрких глаз и тут же приступила к лекции. Другая преподавательница по имени Рианнон походила на амазонку или валькирию и преподавала финансы, экономику и мировую экономическую политику.

— Экономическую политику? — переспросила я у сидевшей рядом со мной за партой Шеннон, не веря своим ушам.

Шеннон кивнула.

— Именно, — подтвердила сама Рианнон, как водится, прочитав мои мысли, — мировая экономическая политика. Полуэльфы и друиды активно участвуют в мировой политике, оказывают серьезное влияние на международные отношения. Для нас это чрезвычайно важно.

— Король Оберон всегда в центре событий, — ляпнула я.

— Подобное высказывание граничит с государственной изменой, Фелисити Морган, — резко бросила валькирия ледяным тоном, как будто рассекла воздух мечом.

— Прошу прощения, — пробормотала я и опустила глаза.

В тот день я многое узнала об Ином мире и о школе на Авалоне. Учеников вместе со мной было двенадцать. Были времена, когда здесь учились всего пятеро, а то и вовсе трое. В этом году двое из нынешних двенадцати готовились к выпускному экзамену. Трое собирались покинуть школу в следующем году. Не каждый год школу покидали дипломированные выпускники, и не каждый год прибавлялись новенькие. Ключевые роли здесь, конечно, играли эльфы. Очень многое зависело именно от них. На уроке зодчества и архитектуры мне объяснили, что покривившаяся Пизанская башня есть, разумеется, творение рук исключительно человеческих, ибо если бы в строительстве участвовали эльфы, башня стояла бы ровнее ровного, поскольку эльфы знали заранее, что фундамент башни нестабилен, люди же об этом и не догадывались. Обучали политике, риторике. Математику, английский и литературу студенты изучали прежде, еще до Авалона. Эльфов и полуэльфов учили перемещаться во времени.

В школу на Авалоне принимали обычно с четырнадцати лет. Исключение составлял только Лайм, в связи с определенными обстоятельствами его биографии. Помнится, Ли мне говорил, что эльфы не бросают своих детей, рожденных от смертных женщин. Однако Лайм и в этом был исключением: до восьми лет жил с матерью, проституткой и наркоманкой, если это можно назвать жизнью. Но я, конечно, не стану его об этом спрашивать.