Темное предсказание

Конечно! А у самой белокурая грива, по странному обыкновению совершенно сухая, хотя она и появилась только что из воды, и прическа как в рекламе лака для волос. И вообще Милдред выглядит так, будто попала сюда прямиком с церемонии вручения «Оскара». Ой, я и забыла, что она тоже умеет читать мысли!

— Так, так, — опять засмеялась Милдред, — ищешь Ли? А его здесь нет.

— Тоже мне новость! Это я и без тебя знаю. Ты мне лучше скажи, куда он делся и где его теперь искать?

— Не знаю, — ответила нимфа. — Но, Фелисити, детка, а что ты здесь делаешь?

— У меня тут свидание при луне назначено! — съязвила я.

— Как романтично! Кому же это так сказочно повезло? Уж не Кайрану ли?

Спасибо! Только Кайрана мне и не хватало!

— Как ты сюда попала? И как намерена выбираться отсюда?

— Понятия не имею, — честно призналась я. — Злоупотребила алкоголем. В трезвом состоянии со мной такого бы не случилось.

Звонкий смех Милдред снова зазвенел над спящим прудом:

— Ловкий полуэльф обвел тебя вокруг пальца!

— Я не это имела в виду! Пожалуйста, помоги мне вернуться домой!

— Не могу, — лицо нимфы стало серьезно, — это не в моей власти. А Кайран не так страшен, как ты думаешь.

— Ага, — мрачно возразила я, — посмотрела бы я на тебя, если бы он вел у тебя историю.

Опять смех. Не услышал бы ее кто-нибудь!

— Не бойся, — успокоила меня Милдред, опять прочитав мысли, — решат, что это какая-нибудь дама развлекается в саду. Подожди здесь, я сейчас вернусь.

И она исчезла под водой.

А я осталась мерзнуть на мокром газоне. Что, если я снова загляну в воду? Что я там увижу? На этот раз ничего, кроме лица Милдред. Нимфа вынырнула из пруда с самым озабоченным видом, а это не предвещало никаких хороших новостей.

— Кайран занят, сердится, велел не беспокоить. У него сейчас уроки. А тебе велел разбираться самой и ждать его. Он явится за тобой ближе к выходным.

ЧТО?!

— Ну уж не знаю, — Милдред хитро прищурилась, — не понимаю, как это тебе удается, но только ты весь наш мир переворачиваешь с ног на голову. Кайран никогда прежде не бросил бы юную даму в беде, это совсем на него не похоже. Что же ты ему сделала? Обидела чем-то, да?

Хороший вопрос. Кто бы мне объяснил, чем я провинилась перед Кайраном. Мне лично это неизвестно. С чего, например, я должна оставаться с ним после уроков?

— Оставаться после уроков? Да ты что? — удивилась Милдред.

— Ну да, по истории. Да, кстати, что ты знаешь о некоем Рогане и каких-то бриллиантах?

— Хм, — Милдред в задумчивости стала наматывать на палец один из своих льняных локонов, — хм, Версаль накануне Революции. Кардинал де Роган.[12]

Бриллианты. Очевидно, речь идет об этой афере с бриллиантовым колье. Она, можно сказать, спровоцирует революцию, хотя Мария-Антуанетта тут и не виновата.

Круто! Значит, я только что подслушала, как вокруг королевы плетут заговор! Добро пожаловать в большую политику. Спасибо мраморной статуе со всеми ее причиндалами.

— Ну да. Некая Жанна де ла Мотт[13] с помощью интриг завладеет ожерельем из самых дорогих бриллиантов, какие только есть в мире. Ее арестуют и признают виновной, но народ все равно обвинит во всем королеву: она своим роскошным образом жизни разорила государственную казну и страну, между тем как дети голодают. Впоследствии ей это колье припомнят на суде, и «австриячка» ничего не сможет сказать в свое оправдание. Королева лишится головы во многом именно из-за этих бриллиантов.

Отвратительно!

— Что делать, — отозвалась Милдред, — согласна: дрянная история. Ой, извини, меня вызывают. Постараюсь уговорить Кайрана вытащить тебя отсюда побыстрее. Пока!

И она пропала.

Я продрогла до костей, бегом вернулась к себе в комнату, к счастью, никого больше не встретив, и в самых расстроенных чувствах залезла обратно под одеяло.

Версаль был неплох. Здесь вовсе не воняло в каждом углу мочой, вранье все это. Целая армия слуг круглые сутки наводила чистоту. И кормили вкусно. И музыка ничего… привыкнуть надо, конечно (не знаток я музыки эпохи рококо), и поговорить есть с кем, и общение приятно и полезно. И с детьми я подружилась.

Старшая принцесса обожала водить экскурсии по дворцовому парку. В моем лице она нашла благодарного слушателя. Девочка была страшно горда тем, что мать уже вводит ее в придворную жизнь. И еще очень любила вместе с матерью и несколькими фрейлинами переодеваться в простые платья, наряжаться пастушками, пасти коз, доить коров и жить в маленьком деревенском коттедже. Однажды и мне предложили присоединиться к ним и попробовать пасти коров.

— Мадемуазель! — обратилась ко мне королева. — Составьте нам компанию!

Сама королева!

Мадам де Турзель подмигнула мне и слегка подтолкнула в спину, ибо королеве перечить не следует. Но я совсем не разбираюсь в сельском хозяйстве!

— Научитесь! — заверила гувернантка.

Меня переодели в пастушье платье. Хотя я сомневаюсь, чтобы французские пастушки в восемнадцатом веке носили платья и фартуки из шелка и дамаста[14] с золотым шитьем. Мне дали в руки палку и хлыстик, ну и корову на веревочке. Корова захлопала огромными карими глазами: ничего-то у тебя, мол, не получится!