Темное искушение

– Девушка, вы задерживаете очередь, – сказала мне стюардесса.

Когда я непонимающе взглянула на нее, она, должно быть, осознала, что я плохо знаю русский. Хотя смятение было вызвано вовсе не тем, что я не понимала ее.

– Вы задерживаете очередь, – повторила она тихо по-английски.

С комом в горле я заставила себя идти по проходу, Хаос следовал за мной. Он получил отдельное место. Я не была уверена, что это разрешено, но, кажется, нарушение правил было одной из черт Ронана.

Я уступила Хаосу место у окна. В конце концов это был первый его перелет. Я уронила голову на его мягкий мех и отказалась плакать, даже несмотря на то, что острая боль в груди становилась все сильнее и сильнее, чем дальше мы улетали от Москвы.

Глава пятьдесят третья

saudade (сущ.) – желание быть рядом с чем-то или кем-то, кто находится далеко

Четыре месяца спустя

Мила

Теплый влажный воздух врывался в студию из открытых дверей террасы, шелестя прозрачными занавесками. Под верандой раскинулись белый песчаный пляж, кристально-голубая вода и раскачивающиеся на ветру пальмы.

Белиз был прекрасен. Рай на земле.

Хотя даже тут мыслями я была на другой стороне Атлантики. Мне было интересно, как выглядит Россия летом. Мое воображение рисовало страну, покрытую вечным льдом и снегом. И все же Москва звала меня, пока райский ветерок ласкал мои волосы.

– Хлоп! Хлоп! – Флора хлопала в ладоши, ее пончо с экзотическим рисунком приподнялось, обнажив купальник под ним. – Карлос будет тут через десять минут, а ты знаешь, как он не любит ждать.

Стилист, стоявшая позади меня, закатила глаза и побрызгала на мои локоны. Когда я приехала в Майами четыре месяца назад, я вернулась в дом своего детства, хотя Ронан дал мне денег достаточно для покупки небольшой квартиры. Но я должна была кое-что сделать, прежде чем навсегда покинуть Причалы.

Войдя в парадные двери, я обнаружила пустой дом и слой пыли. Все стояло на своих местах, но воспоминания молчали, как будто ушли вместе с Борей и горничными.

Я провела по пыли на перилах, когда мы с Хаосом рискнули подняться по лестнице. Добравшись до своей комнаты, я завела балерину в музыкальной шкатулке, заставив ее совершить последний пируэт. Потом я уронила с балкона папин подарок на день рождения. Коробка треснула, мелодия закончилась печальной нотой, и танцовщица замерла навсегда.

Она все равно никогда не хотела быть балериной.

Я подошла к двери, чтобы уйти, но задержалась, когда увидела небольшую карточку, лежащую на свободном от пыли месте, где стояла музыкальная шкатулка. Это была визитка, которую много лет назад мне сунул на улице агент модельного дома. Я спрятала ее, после того как папа запретил карьеру модели, а потом забыла о ней.

Я взяла ее и положила в карман.

Предполагалось, что в модельный бизнес трудно попасть. Хотя либо я стала очень самовлюбленной, либо помогло божественное вмешательство. Потому что вот она я, участвую в качестве модели в рекламной компании веганских продуктов. Я принимала участие лишь в тех показах и подписывала контракты с теми компаниями и модельерами, которым была не чужда гуманность. Мой агент ненавидел это, но новая искра в моем взгляде отлично меня продвигала.

Несколько месяцев назад я была уверена, что буду помолвлена с Картером – или даже выйду за него и к этому моменту стану измученной домохозяйкой. Я не знала, как Картер получил уведомление, что этого не будет, но когда я столкнулась с ним на прошлой неделе, покупая еду, он уронил свои тако, будто у него случился сердечный приступ, и тут же умчался в противоположном направлении.

Это была не совсем та реакция, которой я ожидала… но и так сойдет. Нет Картеру. Нет работе в секс-индустрии. И нет жизни за гроши. Все эти страхи растворились, но меня все еще пожирали сомнения иного толка.

Я закрыла глаза, когда визажист принялась красить ресницы тушью.

– Боже правый, нет! – воскликнула Флора. – Вы что, не слушали?

Визажист нахмурилась.

– Слушала. Выходим с чистым лицом.

– И что «чистого» в черной туши на блондинке? Для меня это «распутная клубная девица». В ней и так уже есть распутная нотка. Не стоит ее преувеличивать.

Распутная нотка?

Флора махнула рукой на мое лицо.

– Исправь это. Исправь, пока Карлос не пришел.

Затем она бросилась доставать кого-то другого. Двадцать минут спустя я надела цельный спортивный купальник и стояла на террасе, откуда открывался прекрасный вид на океан.

Щелк… Щелк… Ворчание.

– Нам нужна сексуальность, – рявкнул Карлос. – А не «я берегу себя для мужа».

Ладно… Я была «распутна» минуту назад. Не говоря уже о том, что было трудно чувствовать себя сексуально с молочными усами, держа в руках пол-литра миндального молока.

Щелк.

– Нет, нет, нет. – Карлос потер виски. – Прошу, скажи, что у тебя был секс.

Иногда я сомневалась в этой карьере, но в общем мне нравилось пропагандировать веганский образ жизни и то, что значительный доход давал мне возможность что-то изменить.