Темное искушение

«Je le hais. Tu le hais. Nous le haissons. Я ненавижу его. Ты ненавидишь его. Мы ненавидим его». Я пялилась в потолок, устало спрягая французские глаголы самым забавным образом, какой смогла придумать.

Дверь открылась, и после короткой паузы, понадобившейся, чтобы наклониться и поднять с пола сломанную дверную ручку, Юлия сказала:

– Это дом, а не сарай.

Я полагала, она имела в виду тот момент, когда я в пять утра до боли колотила в прочную дверь и кричала: «ВЫПУСТИТЕ МЕНЯ!». Но кто знает, в этом доме она могла иметь в виду и то, что я говорю по-французски.

Игнорируя ее, я повторила без всякого энтузиазма: «Je le deteste. Tu le detestes. Nous le detestons. Я его ненавижу. Ты его ненавидишь. Мы его ненавидим».

Потолок, куда я смотрела, заслонило суровое лицо.

– Что с тобой не так?

– У меня месячные, – объяснила я.

Она сморщила нос, будто я – странное и отвратительное существо, затем на мгновение исчезла из комнаты, убедившись, что дверь за ней закрыта на засов, вернулась с коробкой тампонов и уронила ее мне на лицо.

– Ой, – жалобно протянула я, потирая лоб.

Она фыркнула.

– Ведьма, – проворчала я.

– Сучка.

Сегодня был худший день, у меня начались боли. Этим утром я решила, что сделаю все, чтобы выбраться из этой комнаты: обуздаю сарказм, продам душу, отсосу Дьяволу – все что угодно. Еще один день этого безумия, и я буду такой же чокнутой, как Ренфилд в «Дракуле». Я уже вела ночной образ жизни и сомневалась в своем веганстве. Завтра я начну есть жуков.

Моя матка, наказывающая меня за то, что я не залетела в этом месяце, должна была значительно усложнить контроль за тем, что я говорю. Я никогда не стремилась быть идеальной, но во время месячных? Я была очень, очень далека от идеала.

– Ты опаздываешь к завтраку, девушка.

– Просто дай мне спокойно умереть.

– Мне нравится эта комната. Иди умирать вниз.

Десять минут спустя я вошла в столовую в блузке цвета солнца и струящейся юбке, по пятам за мной следовала Юлия. Она бросила извиняющийся взгляд на Ронана за то, что доставила меня с опозданием. Я бы и глазом не моргнула, если бы она поклонилась ему на выходе.

Он просто кивнул ей, не отнимая телефона от уха. Я направилась к своему месту и положила на тарелку фрукты. Ронан улыбался тому, с кем разговаривал по телефону. Наверное, Наде. Мне было ее немного жаль, но в то же время я считала, что характер у нее – как у статуи с козлиной головой.

Лениво отвечая по-русски, Ронан наблюдал, как я кладу в свою чашку горячего чая три кубика сахара. У меня стоял горький привкус во рту, его могло смыть только что-то приторно-сладкое. Наконец он закончил разговор, сказав милое и раздражающее «до свидания», прежде чем погрузить комнату в тишину.

Через минуту он сказал:

– Хочешь чашку диабетика, только попроси.

Я прикусила язык, чтобы не ответить на автомате: «Как считаешь, двух хватит, чтобы тебя больше не видеть?» – и сказала с теплотой:

– Не нужно, спасибо.

Он откинулся на спинку стула, а в его взгляде промелькнуло что-то похожее на веселье.

– Поздно вечером или рано утром? – Намек был ясен: он слышал мои крики и стук в дверь, но проигнорировал меня.

«Je suis calme. Tu es calme. Nous sommes calmes. Я спокойна. Ты спокоен. Мы спокойны».

– Мне просто трудно заснуть от всего этого волнения. – Сарказм – подлая сучка – часто брал надо мной верх.

– Я и не знал, что в моей комнате для гостей есть такие замечательные развлечения. – Его глаза сверкнули. – Ну… если не считать того видео, что я тебе оставил. Я знаю, по телеку много чего показывают, но время от времени стоит расширять горизонты – например, посмотреть ситкомы.

Мы оба знали, что телевизор в комнате настроен так, чтобы показывать бесконечное порно. Волна холода пробежала по моей коже, пока я пыталась сбить поднимавшийся жар. Я не хотела возвращаться в ту комнату. Ему придется тащить меня, брыкающуюся и кричащую, именно это он и сделает, если я буду его злить.

– Я говорю не о телевизоре. – Сделав глоток горячего сахара из своей чашки, я почувствовала, как горит язык. Я понятия не имела, что скажу, чтобы объяснить предыдущую саркастическую оговорку, поэтому слова начали сыпаться сами по себе. – Просто… атмосфера тут… – Мой взгляд натолкнулся на Юлию, стоявшую в коридоре, которая напевала и расчесывала волосы фарфоровой кукле, сидевшей на столике с прочими безделушками. Я снова посмотрела на Ронана и заставила себя улыбнуться. – Это просто так романтично. Русская зимняя страна чудес, очень древние средневековые двери и разница в возрасте. Я словно живу в диснеевском мультике.

Понаблюдав за мной тяжелую минуту, он рассмеялся, глубоко и искренне, как будто не мог поверить в то, что только что слетело с моих губ. В его словах проскользнуло веселье.