Темное искушение

Я уставилась на него, мой пульс участился от неуверенности.

– Ты и правда понятия не имеешь, – протянул он, взгляд его светился весельем. – Очевидно, сейчас американки не так умны, как раньше.

Я была глупа. Я знала это и принимала. Но услышав это от него, почувствовала вспыхнувший во мне огонь.

– Просто скажи, что тебе надо, ты, психопат, – рявкнула я, дернув веревки на запястьях.

Блеск его глаз пронзил темноту, когда он оттолкнулся от комода, и я не смогла не вздрогнуть, когда он схватил мое лицо. Голос у него был низкий и тихий, и это напугало меня больше, чем если бы он закричал.

– Следи за тем, как со мной разговариваешь, или узнаешь, насколько я больной.

Дыхание у меня сбилось, но я не отвела взгляда. Русская рулетка.

Одно мгновение, и я буду мертва.

Может быть, это была бы более быстрая смерть, чем та, что он приготовил для меня. Взгляд его предупреждал: «Не играй в игры, в которых не можешь выиграть».

Мой отвечал: «Это не игра. Это ад».

После напряженной паузы он отпустил меня.

– Ты, Мила, – всего лишь средство для достижения цели. Хотя не скажу, что мне это не понравилось. – Его взгляд метнулся к экрану, когда мои стоны стали громче. – Такой восторженный котенок.

Мой желудок скрутило, сердце болело так, словно его вырывали из груди. Я влюбилась в этого человека. Я хотела его, чувствовала. Я закрыла глаза, когда из темных уголков моего сознания выполз смех мадам Ричи, пульс участился, волосы на руках встали дыбом.

Я напряглась, когда почувствовала, как он обходит стул.

– Честно говоря, я ожидал большего от дочери Алексея. Я почти разочарован тем, как это было просто.

У меня открылись глаза во всех смыслах.

– Это из-за папы.

Он хохотнул, и от этого звука по спине прошла дрожь.

– Ты заслужила медаль за догадливость.

Ронан оперся предплечьями на спинку моего стула, заключив меня в клетку, и смотрел, как на экране я скачу на его пальцах. Комнату заполнило мое тихое дыхание и запись моих стонов.

Он склонился ближе, его голос проник в мои уши.

– Интересно, что подумает твой папа, если увидит это.

Отвращение пронзило мне вены. Он не мог быть таким извращенцем.

– Узнаем?

Когда он поднес к моему лицу сотовый, мое сердце упало при виде блестящего белого корпуса. Это был мой телефон. Я думала, что он исчез вместе с моим пальто, но теперь знала, что все это время он был у него.

Он щелкнул по черновику сообщения моему папе, чтобы показать прикрепленное к нему видео.

Этого не могло быть.

Этого не могло быть со мной.

Паника разрасталась в моих легких, царапая и кусая плоть. Я так крепко сжала подлокотники, что стало больно.

– Пожалуйста, не надо, – взмолилась я.

Его большой палец навис над «Отправить».

– А что ты для меня сделаешь?

Я поняла намек в его голосе. Слезы текли по моим щекам, грудь вздымалась от невозможности этой ситуации. Я разрывалась в двух разных направлениях, но знала, что даже отдаться ему будет лучше, чем позволить папе увидеть это видео.

– Все что угодно, – зарыдала я. – Я сделаю все, что ты хочешь.

– Проблема в том, – тихо сказал он, уткнувшись лицом в мои волосы, – что я уже все это видел.

Одно нажатие его пальца, и звук отосланного сообщения ударил по моим ушам.

Сердце мое упало на пол, я едва услышала безразличное «Упс», издевательски прозвучавшее прямо в ухо так, будто это была лишь досадная случайность, а потом он отстранился от меня.

Желчь подкатила к горлу, а потом я наклонилась, и меня вырвало всем, что оставалось в желудке, на персидский ковер.

Он опустился передо мной на корточки и большим пальцем вытер блевотину с нижней губы.

– Что мне с тобой делать, котенок?

Он больше не был загадкой в костюме от Versace, равнодушный к крови на брюках и блевотине на пальцах. Он был монстром, одетым как джентльмен.

Я подняла на него полный слез взгляд и сказала два слова, которые никогда раньше не произносила:

– Ненавижу тебя.

Он улыбнулся.

– Долго же пришлось ждать.

Меня трясло от унижения.

– Зачем ты это делаешь?

И точно так же веселье исчезло, сменившись безжалостным взглядом, который высосал из комнаты все тепло. Он вытащил свой телефон из заднего кармана и сунул его мне в лицо. Я с отвращением отвернулась от фото на экране, но он схватил меня за щеки, чтобы заставить смотреть.

Я крепко зажмурилась, но образ все еще горел у меня в мозгу. Кровь. Столько крови.

Изуродованная плоть.

Безжизненные глаза.

Он был всего лишь мальчиком.

– Твой отец не инвестор.

Я покачала головой, слезы текли по щекам. Я не верила, что мой папа ответственен за… это. Он не мог.

– Его звали Пашей. Он был хорошим парнем, – вот и все, что сказал Ронан, но по его тону я поняла, что где-то в глубинах своего черного сердца он заботился о нем.

Я открыла глаза. Несмотря на то, что, учитывая обстоятельства, это было совершенно необоснованно, я не могла не испытывать сострадания к этому мальчику.

– Мне жа…