Темное искушение

Когда его рука скользнула вверх по моему голому бедру, я задрожала от ощущения этих покрытых чернилами пальцев на моей коже. Его прикосновение заставило мои нервы покалывать от задыхающегося, неподдельного желания. Он был так хорош на вкус; инъекция водки прямо в мою кровь. С каждым сантиметром его ладонь продвигалась все выше по моей ноге, стуча все глубже, оставляя пустую боль на своем месте.

Я дрожала от желания, сгорая от каждого прикосновения его губ. Я даже не могла найти в себе силы позаботиться о том, чтобы Альберт был в машине. Но прежде чем рука Ронана достигла того места, где я хотела — нуждалась в этом — он замер, прекратив поцелуй.

— Nyet, — грубо сказал он мне в губы, сжимая пальцами затылок.

Мы выдохнули друг другу в рот, тихое дыхание и Русское «Нет», вибрирующее в воздухе. Его рука скользнула вниз по моей ноге, оттягивая платье до приличной длины, а затем он отпустил меня. Его плечи напряглись, когда он вытер рукой губы и посмотрел в окно.

Замешательство вплелось в горячее гудение под моей кожей. Я понятия не имела, что только что произошло, и напряжение сгустилось в моих легких, пока я пыталась отдышаться.

Альберт встретился со мной взглядом в зеркале заднего вида, и в его холодных глазах мелькнула тревога.

Я вздохнула и выглянула наружу.

Если то, что сказал Костя, было правдой, Ронан мог бы еще минуту назад вести себя со мной как с бесполезной шлюхой. Я не знала, хватит ли у меня сил остановить его даже в присутствии Альберта. Но он этого не сделал. Он остановился и поправил мне платье, пока все не зашло слишком далеко.

После молчаливой и напряженной поездки на машине Ронан проводил меня до моего номера. Когда мы подошли к моей двери, я повернулась к нему — затаив дыхание, ожидая. Его взгляд тяжелым грузом лег на мою кожу, согревая меня изнутри. Прозрачность заполнила промежуток между моим белым искусственным мехом и его отглаженным черным костюмом от Armani. Желание, тихое дыхание и мультяшные сердца.

— Спасибо… за обед.

Его глаза опустились на мои губы, и я выдохнула, когда его большой палец скользнул по моей нижней губе.

— Klubnika.[43]

Клубника?

Мой блеск для губ. У меня был вкус клубники.

Его большой палец слегка потянул мою нижнюю губу вниз, прежде чем она покинула меня, грубое скольжение послало жар, вспыхнувший внутри. Мой нежный взгляд встретился с его, и с чувством убежденности я поняла, что позволю ему сделать со мной все, что он захочет, если только он войдет в номер.

С таким же успехом я могла бы сказать это вслух, потому что чувство вспыхнуло в коридоре взрывной волной.

Что-то ленивое и горячее мелькнуло в его глазах, а затем он взял ключ из моей руки и отпер дверь.

— Do svidaniya, kotyonok.[44]

Он сунул ключ в карман моего пальто, и я смотрела, как его темный силуэт удаляется.

Глава 10 Мила

Nazlanmak — сказать нет, но иметь ввиду да.

Я не видела Ронана два дня. Я проводила время, думая о нем, как о худшем частном детективе, который когда-либо существовал, и удаляя голосовые сообщения папы и Ивана.

Еда — вдумчивая, веганская — доставлялась как часы одним и тем же подростком с плохими навыками обслуживания клиентов. Это было облегчением, потому что, во-первых, это решило проблему моих ограниченных средств, и во-вторых, это дало мне знать, что Ронан не забыл обо мне после того очень интенсивного и запутанного поцелуя.

Я дважды ходила в оперный театр в более напряженные часы, но каждый раз, когда я спрашивала кого-нибудь о моей маме, они молча смотрели на меня, крестились или просто поворачивались и уходили прочь. Это было неприятно, мягко говоря, но и… сбивало с толку.

Единственным моим облегчением стало то, что я больше не видела человека с татуировками на руках, и была гораздо более бдительна, когда выходила.

Я закрыла дверь, только что вернувшись с осмотра достопримечательностей. Можно сказать, что первоочередная задача найти информацию о маме смешалась с красотой города и мыслями щедрого человека. Или, может, я просто тянула время из-за неприятного чувства в животе, которое угрожало открыть Ящик Пандоры, который я никогда не смогу закрыть.

Я только успела снять сапоги и повесить пальто, как раздался стук в дверь. Я знала, что это всего лишь ужин, но была ошеломлена, увидев, что Ронан сам принес его. Жар и предвкушение нахлынули на меня, борясь с неуверенностью в том, как мы разошлись два дня назад.

— Привет, — неглубоко выдохнула я.

Он улыбнулся.

— Kotyonok.

Когда я открыла ему дверь, он шагнул внутрь, его большое тело и присутствие высасывали воздух из помещения. Он вошел в номер так, словно он принадлежал ему — и, возможно, так оно и было. Может, он был успешным владельцем этого отеля. Любопытство расцвело во мне, но я сдержала его. Я спрашивала его, чем он раньше занимался, и отказалась признаться, что нервничала из-за поцелуя, что не расслышала ни слова.

Он поставил пакет на стол у окна, и я сказала ему: