Темное искушение

Я послушно остановилась в дверях и повернулась к нему, радуясь ощущению онемения внутри. Ронан мог бы прямо сейчас передвинуть меня, как одну из кукол Юлии, а я бы не почувствовала ничего. Моя уступчивость была тем, чего он хотел все это время, но по жесткому блеску в его глазах, казалось, он все еще не был счастлив.

Когда он встал и направился ко мне, я перевела взгляд в угол комнаты — в основном потому, что взгляд на него потряс мое внутреннее самообладание. Как брызги краски на белом холсте.

— Как ты себя чувствуешь?

— Голодной, — просто ответила я.

Ронан издал нетерпеливый звук, теперь стоя протянув руку, он потребовал:

— Твои глаза, Мила.

Я перевела взгляд на него, но смотрела сквозь. Его внимание согрело мое лицо, раздражение в воздухе усиливалось с каждым тиком тишины. Затем он протянул руку и провел большим пальцем по моей щеке.

— И никаких слез по мне сегодня утром?

— Ты хочешь моих слез?

По моему тону было ясно, что я сделаю это, если он попросит.

Он стиснул зубы. Сердитый звук вырвался из его горла, затем он оттолкнул мое лицо и повернулся ко мне спиной.

— Теперь я могу идти?

Он покачал головой и процедил сквозь зубы:

— Можешь.

Прежде чем захлопнуть за собой дверь ванной.

В дверях спальни я столкнулась с Юлей. Она протянула мне стакан воды и две таблетки ибупрофена. Когда я бросила таблетки в рот и проглотила их, мне показалось, что я заметила проблеск мягкости в ее взгляде. Хотя он исчез вместе с поджатыми губами и следующими словами, слетевшими с губ.

— Если она осквернит себя грехом, то будет сожжена на костре.

Затем выхватила стакан из моей руки, прошмыгнула мимо меня и направилась по коридору, напевая себе под нос.

Я действительно жила здесь своей мечтой. Без сомнения, в следующем сезоне Пленная Барби появится в магазинах.

Приняв горячий душ, я отправилась в столовую позавтракать. Совершенно не обращая внимания на мое присутствие, близняшка Кайли накрывал на стол в перерывах между переписками и деликатным хихиканьем. Только когда я налила себе чашку чая, она остановилась, чтобы рассмотреть меня, как бактерии под микроскопом.

— Говорят, ты Михайлова, — очень медленно проговорила она.

Меньше всего мне хотелось вести светскую беседу, но мои манеры заставили ответить.

— Они правы.

— А еще говорят, что ты ведьма.

Я смогла лишь слегка улыбнуться.

— Ты на неё не похожа. — Ее равнодушный взгляд скользнул вниз по моим мокрым волосам и футболке. — Или как заключённая.

— Я думаю, они бывают разных форм и обличий.

Я не была уверена, говорим ли мы сейчас о ведьме или пленнице, хотя предполагала, что это утверждение сработало для обоих.

— Ты кажешься… — она нахмурилась, словно ей пришлось выдавить из себя это слово. — Милой. Но что они говорят? — она задумчиво постучала пальцами по губам, потом ее глаза загорелись. — Кровь прольется.

Ее волнение, используя это выражение, разбавило оскорбление. Очевидно, до нее дошли слухи о моей маме. Или о моем отце. Я догадалась, что у меня много плохой крови с обеих сторон, но было ясно, что она говорила о первой, когда ее взгляд скользнул к засосу на моей шее, и она промурлыкала:

— Хотя, кажется, ты уже пошла по этому пути.

Кайли была полной занудой. Я ничего не ответила и добавила немного сахара в чай, что, казалось, разозлило ее.

— Ты должна знать, что на самом деле он не хочет тебя.

Зерно горечи проникло в мою грудь. Должно быть, миссия каждого разрушить мое приятное состояние депрессии этим утром.

— Не то чтобы это тебя касалось, — вежливо ответила я, — Но да, я все прекрасно понимаю.

Ронан появился в дверном проеме, одетый в Givenchy, и по намеку на насилие в его взгляде, он услышал разговор. Ну и подслушиватель.

Он сел на свое место, как и в любое другое утро. Я снова была невидима для Кайли, когда она полностью сосредоточилась на Ронане и занялась его обустройством. Не могло быть более очевидным, что она ждала, чтобы сделать это, пока он не пришёл. И действительно, сколько вилок ему нужно? Я намазала маслом кусок тоста и проигнорировала сцену, пока она говорила с ним по-русски.

— Чай. Тогда убирайся к чертовой матери из моего дома.

Мой нож для масла дрогнул на долю секунды. Это «Ты уволена!» может посоперничать с «Учеником».[105]Кайли бросила на меня враждебный взгляд, словно это была моя вина, быстро налила Ронану чаю и выбежала из комнаты.

— Ты серьезно позволяешь людям так с тобой разговаривать? — прорычал Ронан, его сердитый взгляд был направлен на меня.

Я старалась не смотреть на него, как на Медузу.

— Например, как?

— Не играй со мной в игры, — его гнев раздражал мою кожу. — Она практически назвала тебя шлюхой.

Тот факт, что он вел себя так, словно ему не все равно, накрыл меня зудящей волной разочарования, но если бы я не сдержала все свои чувства, я боялась, что взорвусь, как Хиросима.

— Тебе нравится называть меня шлюхой, — равнодушно ответила я. — И ты сказал мне, чтобы я не покровительствовала твоему персоналу. Я просто делала то, что ты мне сказал.