Темная сторона Луны

Аркадия спала. Пару минут я просто смотрел на нее. Когда мы ночевали в лесу, она спала вполглаза. Это был настороженный воин. Сейчас же, в настоящей постели, она расслабилась. Я впервые видел ее такой – и осознал вдруг, что, по меркам высших, она едва вышла из детского возраста, как, впрочем, и я. И сейчас передо мной была не лучшая из боевых повелевающих стихиями, а хрупкая девушка. Я не удержался, подошел и поправил одеяло.

– Хансер, – вырвался у нее возглас во сне. Неожиданно быстро она ухватилась за мою руку и прижалась к ней щекой.

Я сперва подумал, что она проснулась, но, услышав ровное дыхание, успокоился. На ее губах появилась счастливая улыбка. Почему жизнь нас так причудливо перетасовывает, словно колоду карт? У Аркадии ничего не вышло с Хансером, у Хансера – с Тайви. В результате – двое несчастных. А могли бы быть счастливы друг с другом.

Мягко, но настойчиво я высвободил руку. На ее личике появилось выражение беспокойства. Что и говорить, сейчас я готов был стоять рядом всю ночь, просто чтобы она хоть во сне почувствовала себя счастливой. Но были дела.

Тени привычно приняли своего блудного сына, обняли, обещая защиту, давая сверхчеловеческие силы. Не зря называют нас живущими в тенях. Только там мы живем по-настоящему. Иногда мне даже кажется, что, пройдя школу Меркурия, в обычном, зримом мире мы становимся всего лишь гостями.

На стыке Тьмы и Света
Из лоскутков дорога
Между Мирами где-то
Мне стелется под ноги.

В преданьях не воспета,
Не видна глазу прочих,
На стыке Тьмы и Света
Лежит дорога ночи.

Я могу много говорить о Тенях. Они текут по моим венам, они нужны мне, как воздух. Отберите у меня возможность уходить в Тень – и от меня останется лишь полчеловека. Потому, когда только возможно, я стараюсь перемещаться по Теням. Возможно, это какой-то наркотик, я не знаю. И вам, благородные сеньоры, этого не понять, если вы не гуляли в Тенях так же свободно, как это могу я.

Мой путь лежал в самые темные районы Города Ангелов. Сегодня я просто подам весть о себе. Мои люди получат ее и будут знать, что они мне нужны. Моя работа требовала предельной осторожности. Любого могут перекупить враги, в том числе и тех, кто работал на меня. Целая система выхода на связь была создана для того, чтобы опознать предателя, если таковой будет.

Конечно, у прочих моих коллег все это было проще. Но каждый защищается в меру своих потребностей. Я выбирался во внешний мир из замка редко, так что за долгое время многое могло измениться. Прыгать в омут головой – это для несущих спокойствие. Наш брат славится осторожностью.

Небольшая забегаловка «Сахарная кость». Я вышел из Теней недалеко от нее. Шляпу предусмотрительно оставил в номере. Сейчас на мне был черный плащ с капюшоном – одеяние, обычное для этих мест. Запах помойки сказал мне, что я почти на месте. Характерный, с легким душком мертвечины. Частенько там находили полуразложившиеся трупы. Здесь нравы были суровыми. Пришел – держи руку на ноже. За пару медяков зарежут – и как зовут не спросят.

Неподкупная стража конечно же знала о таких местах, частенько наведывалась с облавами, но среди посетителей хватало бывших высших доменовцев, в том числе и живущих в тенях, так что посетители и хозяин оказывались предупрежденными заблаговременно, и ни к чему придраться стража не могла.

Ну что ж, такие заведения нужны всегда и везде.

Хозяин, как ни странно, со Светлой стороны. Низший Бордового домена, которому какой-то удалой кельт из Хмельного домена снес полноги, зарабатывал неплохие деньги. Звали его Сестерций. Впрочем, было это прозвище: так, кажется, назывались монеты Бордового домена. И имя подходило как нельзя лучше. Сестерций удавился бы за полушку, а за крону продал бы всю родню, если она у него, конечно, была.

Но было у него и какое-то понятие о порядочности. Если его, скажем, молчание кто-то покупал, это не значило, что Сестерций будет молчать, но он не будет ничего выдавать без прямого вопроса – постарается обойти щекотливую тему. Вот такой человек. А так, как и все низшие доменовцы, бывший боец, и даже без ноги, он мог за себя постоять.

Я задерживаться в его заведении не собирался. Подошел и спросил темного пива с сушеной камбалой.

– Нету камбалы, – буркнул он в ответ.

– Тогда жареной форели.

– Здесь не отель вам, – столь же недружелюбно проворчал он.

– Тогда и пива не надо. – Я развернулся и вышел.

С виду обычный разговор, но я дал знать кому надо, что определенных личностей хотят видеть в определенном месте. Сам Сестерций что-то проворчал вслед. Он, понятно, был не в курсе дел. Я не такой дурак, чтобы ставить безопасность моих каналов связи в зависимость от продажного трактирщика.

Вернулся. Аркадия спала. Я прикрыл дверь к ней в комнату, разложил по углам несколько сторожевых амулетов, устроился в соседней комнате на кресле, положив шпагу на колени, и уснул, не раздеваясь.