Тело угрозы

– И однако, – произнес в заключение четвертый ученый муж, – если бы наблюдения в будущем заставили подозревать, что не все в движении тела может быть объяснено известными нам, хотя на эту минуту еще и не установленными причинами, можно было бы вернуться к вашей гипотезе – поскольку, надо полагать, она ведь вам не во сне привиделась… Нам было бы трудно предположить, что какие-то из причин, действующих в наблюдаемом пространстве, до сих пор оставались неизвестными нам – кроме, конечно, процессов, вызванных и управляемых людьми. Вот что вам нужно: организовать серьезный контроль над движением этого тела. Но только не у нас: наша тематика утверждена на годы вперед и соответственно финансируется. Астрономия, как вы понимаете, не дает прямой прибыли, как и фундаментальная наука вообще; прибыль дают лишь отходы ее жизненного процесса.

Военные сдержанно посмеялись. Возможно, они ожидали от встречи большего. Но некоторые соображения ученых показались представителям вооруженных сил достаточно интересными. И корабли ведь тоже могут вращаться – особенно если им нужно притвориться природной глыбой. Но нужно, значит, проверить: все ли маневры тела объясняются естественными причинами, а если нет, то… Да, наблюдение явно придется организовать под контролем армии, чтобы был порядок. А пока, джентльмены, как бы вы ни отнеслись сейчас к нашим вопросам, должен предупредить вас: все, что было сказано и выслушано здесь, является строго секретным и не подлежит ни малейшему разглашению. Пусть вам и кажется, что это всего лишь бред тупых вояк.

Доктор Грукок на это, пожав плечами, проговорил:

– Есть многое на свете, друг Горацио… но до сих пор в мою дверь стучались по большей части почтальоны и никогда – королева английская.

Он был, похоже, любителем цитат и bons mots.

– Возможно, – продолжал ученый, – если бы мы могли организовать широкую дискуссию по интересующему всех нас вопросу, то услышали бы и другие, неожиданные мнения. Однако ваши запреты…

– Они вызваны требованиями безопасности страны.

Впрочем, астрономы и без того не стали бы рассказывать о своих, а тем более – о чужих делах каждому встречному и поперечному. Хотя каждый из них искренне считал, что тема беседы лежала, по сути дела, вне пределов науки и потому выходила за рамки их компетенции.

Беда в том, что каждый из них был и ученым с именем, и руководителем, и возраст их заходил уже за пятьдесят; иными словами – никто не мог себе позволить заниматься пустяками. Открытия же совершаются, как правило, в менее зрелую пору жизни, когда и пустяки кажутся значительными.

А вот парню, непосредственно наблюдающему за новооткрытым телом, тому самому Элиасу, не показалось пустяком то, что уже третье фотографирование и расчет – последние, как он предполагал, – показали, что место объекта вновь не совпадает с расчетным. И он продолжал наблюдать – хотя, разумеется, с инструментом не из лучших на Маунт-Вилсон, – чтобы убедиться, что не ошибается. И если окажется, что причина этого несоответствия, до которой он вроде бы уже начал додумываться, действительно существует, то это будет пахнуть – ого-го чем!

Ассистент Морган Элиас – так его звали – к науке относился серьезно. И знал, что сообщение о замеченном можно будет сделать лишь после того, как оно проверится и перепроверится, а еще лучше – если можно будет найти не только в расчете, но и в пространстве – на очередной фотографии – какое-то реальное подтверждение его идеи…

Идею эту он пока не оглашал. В науке конкуренция – одна из движущих сил, и вовсе не нужно позволять другим бежать по твоему следу, пока ты не оторвался хотя бы на полкруга, а лучше – на круг.

Поэтому доктор Грукок об этой новой гипотезе своего ученика не успел еще узнать ничего. И в свою очередь, генералы не получили от него такой информации.

Тем не менее, как видно, идея, высказанная дважды: в шутку – астрономами при первой их встрече с военными, и как бы всерьез – московским гостем принимавшим его генералам, упала, как мы видим, не на совершенно сухую почву.

5

Панкратов вошел. Президент попытался с первого взгляда определить: прибыл каяться или снова качать права? Однако по облику тивишника понять что-либо было, как и всегда, трудно: выглядит таким же пижоном, как обычно, и все та же улыбочка на физиономии – неизменно доброжелательная. Никакой неуверенности, чувства вины – словно это не над ним сгустились тучи и вот-вот разразятся громами и молниями. Ладно, паренек, улыбаться мы тоже научились, показывать зубы в отличном состоянии. Только не забудь: хорошо смеется тот… кто пьет шампанское, можно и так сформулировать.

– Рад видеть вас, хотя, откровенно говоря, не ожидал встречи с вами здесь. Садитесь, садитесь. Вероятно, какие-то экстраординарные события или соображения заставили вас пуститься в такое путешествие? Как вы, кстати, добрались?

Панкратов уселся; основательно всел в кресло, еще задницей поерзал, сукин кот, словно устраивался надолго. Уверен в себе, почти механически отметил президент. Блефует? Или в самом деле у него за душой что-то существенное?