Тело призрака

Ленину это показалось очень обидным, в конце концов, ведь он Спаситель, а не горстка простых смертных, пытающихся манипулировать им.

– Почему мы не можем сказать людям правду? – отстраненно спросил он.

– Да потому, – ответил седовласый, – что в таком виде она никому не нужна. Но у нас будет более сильный козырь – своего рода чудо, о котором вы и скажете толпе.

– Какое же? – не сдавался Ленин.

– Об этом узнаете позже, перед самой акцией, – жестко сказал лидер двенадцати.

Владимир Ильич почувствовал себя марионеткой, но, тем не менее, сделал вид, что согласен с тем сценарием, по которому ему придется действовать.

– Поймите, будущее ваше выступление – еще не самое главное, – пытаясь подытожить разговор, более мягким тоном произнес седовласый. – Ведь это всего лишь Москва, а нам надо выйти на мировой уровень. Так стоит ли сразу раскрывать все карты? Вы обязательно скажете все, что думаете и что хотите донести народу. Но пока еще рано. Так что послушайте нас, ваших друзей и единомышленников, и постарайтесь поступать в соответствии с выработанной всем нашим сообществом стратегией.

На том и порешили, правда, уже уходя, седовласый о чем-то вполголоса и довольно встревожено беседовал с доктором на пороге. Шрамоносца, видимо, сильно задел разговор, потому-то, находясь под впечатлением, он и забыл вынуть ключ из двери.

Тропинка уткнулась в проселочную дорогу, и Ленин, не раздумывая, свернул направо. Мысли его снова переключились на имя Сева. Какое отношение оно имеет к нему? Если взять полную форму Всеволод, то по смыслу, конечно, она подходит к его роли, ведь он, согласно миссии, должен владеть всем. Но ведь есть и определенное созвучие с именем Иисус, и еще одним, которое не давало ему покоя уже несколько дней – Иосия, один из библейских царей Иудеи, правивший в очень трудные для страны времена. Его предшественники своей склонностью к греху и идолопоклонничеству так сильно прогневали бога Саваофа, что он всех их в конечном итоге покарал. Не стал исключением и Иосия, хотя и был настоящим праведником. Он разрушил все языческие святыни, предал казни жрецов иной веры, а сам вел настолько сдержанный образ жизни, что никто ни из предыдущих, ни из последующих царей не смог бы с ним сравниться. И все равно он ответил за прегрешения всего еврейского рода: бог уготовил ему гибель в возрасте 39 лет во время стычки с египетскими войсками.

«Почему Иосия был принесен в жертву, а другого царя – Давида, который открыто жил с чужой женой и даже отправил ее мужа на верную смерть, бог, напротив, простил? При этом господь почему-то обратил свой гнев на плод преступной любви – первого ребенка Давида от любовницы Вирсавии. Именно его он лишил жизни», – так думал Ленин, идя по освещенной луной дороге.

И это не были досужие рассуждения. В конечном итоге ему представлялось очень важным понять, какова его собственная судьба? Не готовят ли его к жертвоприношению, как Иисуса и Иосию?

Внезапно тревога остановила ход его мыслей. Впереди на дороге, метрах в двухстах, он увидел восемь неярких красных огоньков, как если бы это светились габаритные «пуговицы» стоящей поперек проезжей части фуры. Но никакого грузовика видно не было, зато от каждой пары тлеющих угольков тянулись длинные призрачные лунные тени.

«Ну вот, волки!» – подумал беглец, помянув недобрым словом голос, который заманил его в смертельную ловушку.

Он остановился, лихорадочно соображая, что же сейчас делать? Если повернуть обратно, то звери наверняка бросятся за ним. Никакого оружия, даже безобидного в таком случае перочинного ножа, у него с собой не было. Ленин посмотрел по сторонам, вглядываясь в тени деревьев: вокруг простирались молодые сосновые посадки, так что укрыться от хищников на высоте не представлялось возможным. Наконец, его взгляд наткнулся на сухой ствол, торчащий из земли. Осторожно сделав один шаг в сторону, потом другой, боясь резкими движениями дать сигнал к волчьей атаке, он приблизился к созданному самой природой спасительному оружию. Не сводя глаз с красных огоньков, Ленин попытался выломать ствол, но тот не поддавался. Пока он раскачивал его в разные стороны, волки подошли совсем близко: до них оставалось не больше пятидесяти метров. При свете луны отливали голубым блеском их острые клыки.

«Господи, помоги мне!» – взмолился Владимир Ильич, нажимая на дерево, которое вдруг легко выскочило из земли вместе с загнутым корнем. В его руках оказалась палка длиной около двух метров и толщиной с ногу штангиста ниже колена. Орудовать ей было неудобно, и единственная надежда оставалась на то, что хищники могут испугаться даже такого оружия.

В их рядах и в самом деле что-то изменилось. Они тревожно вытянули морды вверх, потом начали пятиться и, наконец, без паники потрусили прочь.