Телепорт

– Надеюсь, до такого не дойдет, но, если честно, я не знаю. Теперь АНБ представляет, на что я способен, и примет соответствующие ответные меры – начнет пороть военную горячку.

Моя ладонь лежала на бедре у Милли, и она накрыла ее своей.

– О чем это ты? Боишься, АНБ решит, что ты ограбишь все банки страны?

– Про ограбление АНБ неизвестно. – Я покачал головой. – Надеюсь, связь они не нащупают. Наверное, их выводы еще страшнее. Я способен убить или похитить президента. Украсть ядерные боеголовки и направить их на крупные американские города. Провезти в страну огромную партию наркотиков, обойдя все заслоны. Прыгнуть на закрытые объекты, украсть документы и продать их китайцам. Ничуть не лучше будет, если меня заставят делать все это в интересах нашей страны. Ты ведь понимаешь, о чем я?

– Дэви, ты ничем подобным заниматься не станешь. – Милли не задала вопрос, а заявила с абсолютной убежденностью.

Я чуть не расплакался, заерзал и лицом уткнулся ей в ногу. Она погладила меня по голове.

– Прости, Милли!

– Ты не виноват. Не факт, что тут кто-то виноват, зато факт, что ситуация усложняется, так ведь?

– Ага.

– Что, по-твоему, нам теперь делать?

– Не знаю. Можно вместе прыгнуть подальше от всего этого. Я поставлю душ в горном убежище, и мы отправимся путешествовать по Европе и Ближнему Востоку.

– Соблазнительно, но неосуществимо. В следующем семестре у меня шесть часов лекций еженедельно.

Моя рука двинулась вверх по ноге Милли, пока кончики пальцев не заскользили по внутреннему шву ее джинсов.

– Прекрати! Хочешь, чтобы я аварию устроила? – Милли стряхнула мою руку с ноги. – Как прикажешь поступить мне?

Я сел поудобнее.

– Если желаешь жить нормальной жизнью, тебе придется создать впечатление, что мы поссорились. Если вчера вечером телефон прослушивали, то ничего не выйдет, а если нет, у нас есть шанс.

Милли обогнала едва ползущий грузовик. Я скрючился у двери, чтобы водитель не заметил меня со своего высокого сиденья.

– По-моему, когда ты звонил, телефон еще не прослушивался.

– Почему ты так думаешь?

– Вчера вечером я дважды выгуливала собаку отца. Первый раз сразу после твоего звонка, и второй – перед сном. В первый раз улица пустовала, а во второй в конце квартала стоял пикап на холостом ходу, а в другом конце квартала, на углу, – парень. В том районе на углах и на перекрестках не стоят, особенно когда на улице минус десять.

С пола вид из окна открывался странный – вершины деревьев, порой – куски рекламных щитов и указателей съезда. Еще пару раз высоко в небе я заметил вертолет, летящий на север. Чтобы не укачало, я смотрел Милли в лицо.

– Судя по твоему рассказу, АНБ прибыло после моего звонка. Еще чем дальше, тем больше мне кажется, что тебе нужно вести себя как ни в чем не бывало. Твои родители в курсе наших отношений?

Милли покачала головой:

– Я не рассказываю им о своей личной жизни. У родителей… ну… определенная позиция. Подробностями я не делюсь.

– А как насчет соседки по квартире?

– Ей я ничего не сказала. Если бы я поделилась, то всем, и не думаю, что она мне поверила бы. Кроме того, она считает, что ты для меня слишком маленький.

Я захохотал:

– Сейчас я впрямь чувствую себя маленьким. Кстати, нас преследует вертолет, так что, если машины исчезнут, не надейся, что за тобой не следят.

– Да ты шутишь!

– Сама посмотри. Сейчас он повернул на запад, но уж очень долго висел над нами. Я доеду с тобой до Уичито, чтобы потом прыгать к дому твоей матери. Мне бы и в комнату твою заглянуть! Видеться мы сможем, только когда ты якобы спишь. Если пойдешь погулять и исчезнешь, АНБ заподозрит, что мы встречаемся.

Милли кивнула:

– Я поставлю машину в гараж. Вот тебе место для прыжков. После полудня мы пойдем к моей сестре на рождественский ужин. Комната для гостей в глубине дома. Я положу чемодан на кровать, и ты поймешь, какая комната моя.

– В котором часу ужин?

– Нас ждут к четырем.

– Ясно. Сейчас я прыгну назад и лягу на сиденье. Прошлой ночью я очень плохо спал.

Милли поцеловала себе указательный и средний пальчики и прижала их мне к губам:

– Поняла. Спи спокойно.

Милли разбудила меня, когда въехала в микрорайон, где жила ее мать. Я снова прыгнул на пол у переднего сиденья и спросил:

– Эскорт по-прежнему с нами?

– Да. Едва я въехала в Уичито, обе машины приблизились. Дэви, я начинаю злиться.

– Прости, Милли, – сглотнув, проговорил я.

– Я не на тебя злюсь. – Милли покачала головой. – Не извиняйся. Меня бесит их мировоззрение в духе гонки вооружений. Ну вот, мы на месте.

Милли буквально влетела на подъездную дорожку – машина покачнулась и остановилась. Я пригнулся. Милли выскочила из машины, и я услышал, как с грохотом открылись гаражные ворота. Она снова села за руль и загнала машину в гараж.

– Не поднимай голову. Мама наверняка слышала, что гараж открылся. Я отвлеку ее, а ты изучишь место для прыжка.

Дверь дома отворилась, и Милли вышла из машины.

– Как раз вовремя! – донесся женский голос. – Как ты, доченька?

Милли захлопнула водительскую дверь, отошла от машины, поэтому ее голос звучал глуховато.