Телепорт

Если я не спал, то мысли неминуемо возвращались к Милли. Если я не думал о ней, то думал о полиции. Малейший шорох за дверью внушал уверенность, что сейчас ко мне ворвутся копы. Спотыкаясь, я подходил к окну и с одержимостью параноика озирался по сторонам. Однажды мимо прошел почтальон, и из-за синей формы я принял его за копа.

Улучшение наступило в четверг под вечер – я заснул крепче и спокойнее, хотя сны видел.

В пятницу утром я вымылся, оделся и прыгнул в манхэттенскую клинику. Едва не дошло до конфуза: я не сразу вспомнил, как назвался в прошлый раз, но потом выудил имя из недр памяти.

– Ну, так гораздо лучше, – объявил доктор Патил, слушая мне грудь. – Как себя чувствуете?

– Слабость есть. Ухо не болит.

– А грудь?

– Тоже не болит.

– Ну, похоже, мы захватили болезнь вовремя. Антибиотики обязательно пропейте до конца, антигистаминные и таблетки от кашля – по самочувствию. На всякий случай капли в уши капайте еще два дня, и хватит.

Я поблагодарил доктора и расплатился.

Мне не сиделось на месте, и я бесцельно слонялся по стиллуотерской квартире. Брался за книги, но не мог сосредоточиться. В итоге время я убил на установку видеоаппаратуры – подсоединил видеомагнитофон, телевизор, стереоустановку и видеоплеер для кассет с восьмимиллиметровой пленкой к кабельному выводу из стены.

Посмотрев по киноканалу вторую половину старого фильма, я принялся щелкать пультом в поисках чего-нибудь интересного. Попались сериалы, телевикторины, фильмы, которые я уже видел или считал тупыми. Остановился я, когда наткнулся на Си-эн-эн.

«В результате захвата заложников в Международном аэропорту Алжира один человек погиб, еще несколько получили ранения. Трое террористов на машине и четырнадцать заложников были по отдельности вывезены с территории аэропорта через блокпост алжирской армии. Пять часов спустя автобус с заложниками остановился возле консульства Швейцарии. Четырнадцать заложников, вывезенных с самолета, – американцы. Других граждан США на борту не было, если не считать погибшей, Мэри Найлс».

Что?

«Требования США и Великобритании арестовать и допросить террористов властями Алжира оставлены без ответа. Сейчас я передаю слово нашему корреспонденту в аэропорту Афин, где произошел захват самолета авиакомпании „Пан Американ“, выполнявшего рейс номер девятьсот тридцать два».

Вместо ведущей программы новостей на экране появился светловолосый корреспондент, стоящий в главном вестибюле аэропорта.

«Незадолго до того, как самолет „Пан Американ“ отъехал от посадочных ворот, члены наземной команды увидели трех мужчин, несущих большие сумки от машины бортпитания к самолету. По словам пассажира-англичанина, эти люди спрятались в туалете хвостовой части самолета, а после взлета вырвались оттуда с гранатами и автоматами „узи“. Они заставили пассажиров убрать руки за голову и прижаться лицом к коленям. Пассажиры бизнес-класса услышали, как один из террористов на ломаном английском кричит пилотам через переговорное устройство, что, если кабину не откроют, они начнут убивать стюардесс. Капитан Лоренс Джонсон, старший пилот рейса девятьсот тридцать два, сообщил о захвате пассажиров в Афинский центр радиолокационного управления и сменил код приемоответчика на семь-пять-ноль-ноль, то есть подал международный сигнал о захвате самолета. Затем он приказал второму пилоту открыть дверь».

На экране появился зал диспетчерской вышки, и послышался закадровый голос, искаженный помехами: «Говорит старший пилот рейса девятьсот тридцать два „Пан Американ“. Наш самолет захвачен. Мы меняем курс и летим в Бейрут». Внизу экрана появился значок, показывающий, что это запись.

Ведущая программы новостей Си-эн-эн снова появилась на экране и продолжила рассказ: «Четыре часа спустя рейс девятьсот тридцать два попытался сесть в Международном аэропорту Бейрута, но сирийская армия, контролирующая Западный Бейрут, приземлиться не позволила, заблокировав взлетно-посадочную полосу автобусами и пожарными машинами. Террористы пригрозили разбить самолет или утопить его в море, а в ответ услышали: „Нам все равно, в нашем аэропорту вы не сядете“. После этого террористы направили самолет на Кипр, в аэропорт Никосии. Местные власти также не дали разрешения на посадку, но учли проблему с топливом и позволили террористам сесть в Ларнаке. Разрешение на дозаправку сначала не давали, но террористы пригрозили, что если не получат топливо, то перебьют пассажиров одного за другим, и киприоты уступили. Во время заправки бойцы антитеррористического отряда аэропорта в форме топливозаправщиков поставили на шины шасси маленькие радиоуправляемые боезаряды».

Камера показала самолет, отъезжающий от топливозаправочного комплекса. Посредине рулежной дорожки у самой взлетно-посадочной полосы из каждого колеса повалил белый пар, и самолет остановился.

Следующей на экране появилась женщина, лежащая на больничной койке. Лицо у нее распухло, на щеке белела повязка. Закадровый голос объяснил, что это Линда Мэттьюз, стюардесса рейса девятьсот тридцать два «Пан Американ». Линда начала рассказывать: