Техно-Рай

– Разве отец тебе не рассказывал? Не важно, где мы встретились. Когда человек становится создателем, он приносит в жертву свою индивидуальность чтобы возникла новая вселенная. Он растворяется в ней и сам становиться ей. Но на определенном этапе развития разумных существ он может прийти в материальную часть созданной им вселенной в виде обычного человека, вновь обретя индивидуальность. Тут, в Техно, Икахха приходил трижды, и трижды был убит. Он слишком сильно любит свои создания… он дал им слишком много. Ты видишь, какой результат. Какое-то время эта вселенная была одной из самых развитых, из нее вышло множество творцов, но для остальных итог плачевный.

Моя голова затрещала, пытаясь переварить новую информацию. Создатель – человек, он может далеко не все, и просит помощи… Сам до такого я бы никогда не додумался.

– А почему тогда он не уничтожит тут все сам, просто не создаст человечество заново?

– По двум причинам. Во-первых, он не знает, как это сделать. Во-вторых, ты представляешь, сколько на это уйдет времени? Создавать условия для возникновения человечества, запускать процесс эволюции на этой планете с самого начала… Все это не так просто. Вот он и обратился ко мне. Как же я жалею, что согласилась! И как же я рада, что появился ты! Весь этот протокол, созданный человеком, он совершенен! Его невозможно уничтожить, чего я только не пробовала. Искусственный интеллект можно было бы хотя бы спровоцировать на самозащиту. Враг был бы стимулом для человека. А тут нет врага, понимаешь? Только раскрытые объятия и забота. Они проводят к смерти, но человек не может остановиться, получив столько комфорта, заботы и, если хочешь, любви…

– Да я понимаю. Если бы не черный плод, я бы и сам, наверное, не добрался до острова.

– Да, ох уж этот ваш поиск счастья при помощи суррогатов… Во всех измерениях, где существует человек, это одна из самых пагубных привычек.

– Что значит поиск счастья при помощи суррогатов?

– Да все просто. Вы состоите из двух противоположностей. Ваша светлая часть стремится вырваться, стать счастливой, самореализоваться, а телесная, теневая, подсовывает ей заменитель, на который первая с радостью подсаживается. В итоге весь смысл жизни сводится к вопросу «как бы бухнуть?». И алкоголь потихоньку забирает всю вашу жизнь, которая и так коротка. Кстати, у нас, у Эльфов, такое тоже случается. Мой брат Эльнор вот уже четвертый век не приходит в себя. У нас, конечно, другие сроки и другие выходы, но суть одна. Животное пожирает духовное и не дает развиться. Только у Вас, у людей, есть второй шанс, а у нас нет.

Слова Элизы били не в бровь, а в глаз. Все время с того момента как Элронд накормил меня черным плодом, я переживал о том, что не пьянею. И вот вчера, впервые в жизни, я вдруг понял, что алкоголь – только помеха для веселья и отдыха. Но сколько у меня ушло времени, чтобы это понять?

Мы шли по дорожке в сторону рощицы на противоположной стороне поселка. Было видно, что народ в деревне куда-то сильно торопится. При виде Элизы люди прятали глаза и старались обойти нас стороной.

– Вот смотри, Алеш, прячутся. На «праздник» собираются. Эх, пропал урожай… Запускай свой план побыстрее, не удержу я их тут долго.

– Сегодня же займусь, – искренне пообещал я, твердо решив покончить с этим.

– Пойдем просто прогуляемся по роще. – предложила Элиза и продолжила рассказ об острове. – Всего у нас три поселка. Два рыбацких и один животноводческий. По разным сторонам острова и в центре. Так сложилось с самого начала. Море активизирует мужчин, заставляет их чувствовать себя охотниками, только потому они и выжили. В центре немного потяжелее. Крайне сложно заставить людей работать в поле и ухаживать за скотиной, когда они могут заказать пиццу и получить ее через десять минут, не ударив палец о палец.

– Я терзала протокол почти пятьдесят лет, чтобы сделать эту зону опасной. – С грустью повествовала эльфийка. – Пришлось даже инициировать несколько крушений, чтобы протокол принял изменения и запретил кому бы то ни было летать и ездить сюда. И все равно не смогла полностью предотвратить этого. Стоит кому-нибудь почувствовать себя действительно плохо, как железки, словно мухи на квадракоптерах, летят сюда.

Пожалуй, я понимал, о чем говорила Элиза. Действительно очень непросто было остановить железок, если жизни человека что-то угрожало. Мы зашли в рощицу, где росли деревья, которые в Родном я бы назвал вербой или липой. Коричневая кора стволов, остроконечные листья… Рощица была с малым подлеском и выглядела как парк. Элиза вдруг резко остановилась, повернулась ко мне лицом, и сказала:

– Алексей, если ты справишься с задачей, я буду твоей должницей! Что угодно для тебя сделаю.

А потом обняла меня за шею и еще раз поцеловала. Очередная волна электротока… В этот момент я был готов разорвать всех роботов в Техно своими руками.

И вдруг оттолкнула меня: