Техно-Рай

С одной стороны, такой подход делал программу уязвимой, но чем больше я понимал суть архитектуры, тем больше понимал ее устойчивость. Протокол – это мастодонт с кучей заплаток, с кучей систем автозащиты и перепроверок. Этот мастодонт был огромен, толстокож и потому непробиваем. Любой новый кусок кода при компиляции выполнялся единожды. Если появлялось хоть одно замечание, он автоматически комментировался, и система возвращалась к предыдущей версии протокола. Новая часть никуда не девалась, она просто висела среди инвалидных процедур и ждала исправления.

Так, например, исправления пятидесятилетней давности, внесенные после «Великого урагана», шлифовались в течении года, пока не получился стабильный релиз. Хотя речь шла всего лишь о небольшом изменении в карту территории из-за разрушения части побережья.

Да, сломать такую грандиозную штуку просто не представлялось возможным. Сюда бы, конечно, хакеров. Они бы смогли… Я же был простым программистом… В крайнем случае придется признать свое бессилие и предложить создать в Техно курорт для сирых да убогих. Я бы сам только ради этого вступил в их ряды…

Мезру покорил меня с первых секунд. Он словно сошел с древних фресок и был не похож ни на один город Техно, которые я посетил. Если Табул я запомнил как город стекла и бетона, современный мегаполисом, Касылдан – как тихий провинциальный одноэтажный городок, Сотак – город хрущевок, то Мезру был городом-храмом у подножья горы.

Город-мавзолей, город-памятник… Какие еще определения можно было подобрать к этому великолепию? Я сразу понял, почему все великие сражения Техно неизбежно приводили в Мезру. Этот город был настоящей сокровищницей. Повсюду виднелись золоченые шпили множества церквей, отделанные драгоценными камнями, размер которых поражал воображение. По сравнению с ними рубиновые звезды на башнях Московского Кремля казались елочными украшениями.

Толерантность к различным религиозным течениям достигла своего пика в Техно после создания Мирового Правительства. Новые течения возникали и пропадали с удивительной легкостью. Никто не препятствовал процессу. При этом каждая более-менее устойчивая «секта», как ее назвали бы в Родном, считала своим долгом построить свою главную церковь в городе Мезру. Высота шпиля считалась чем-то вроде мерила близости к Богу последователей этой «секты».

На верхушке шпилей обычно красовались символы веры – одно или все три орудия убийства Икаххи в феерично богатом исполнении. Мне запомнилась церковь с буквой Г на шпиле – символом последнего орудия убийства. Было похоже, что она выполнена из чистого золота и инкрустирована изумрудами. Рядом с ней стояла церковь, шпиль которой украшали сразу три символа. Металл, из которого они были изготовлены, был похож на золото разных проб. Гарпун отливал красным, металл стрелы был похож на классическое желтое золото, а виселица была бело-золотистой. Камни же очень напоминали бриллианты.

Смущал только их размер – в Родном за камень существенно меньших размеров случались столетние войны. Здесь же камни были размером с мою голову и блестели так, что приходилось щуриться, глядя на них. Но коммуникатор убеждал меня в том, что это действительно бриллианты, изготовленные по заказу «Церки Последнего Дня». Их стоимость выражалась в каких-то космически длинных числах, а выращивались они больше десяти лет. Искусственный бриллиант я видел впервые. Подумалось, что интересно было бы притащить такой камешек в Родное и показать ювелиру. Но следом возникли опасения, что это послужит поводом для очередной войны. А вот научиться выращивать такие камушки дома было бы здорово. Такой бизнес, пожалуй, мог бы быть круче таскания плодов из Радужного.

Машина сбавила ход и поехала по узким улочкам Мезру. Еще одним примечательным фактом, отражающим древность города, была брусчатка, который были покрыты все улицы. Правда, подозрительно ровная – похоже, она неоднократно менялась. Но эффект древности сохранялся.

Впрочем, в Мезру все было из камня, причем одного цвета – и дороги, и храмы, и другие постройки. Я прочел, что добывался он исключительно в каменоломне горы Юлалулу, которая считалась святой. Что не удивительно, ведь это была самая высокая гора в Техно. Святая гора, святой город, святые каменоломни… я был прямо окружен святостью со всех сторон, и начал опасаться, как бы она не перекинулась на меня…

В центре города возвышалась самая большая и древняя церковь – Воскресения Икахха. По легенде, именно на этом месте был казнен пророк. От нее кольцами расходились вереницы примерно одинаковых кварталов. В центре обычно располагался храм, возле него – два-три малоэтажных жилых дома, гостиница, магазин и все. Кольцевые транспортные развязки когда-то делали Мезру городом вечных пробок. Но сегодня были просто особенностью города, никак не влияющей на удобство перемещения по нему. Как не имело значения и то, что гостиница, в которой я планировал остановиться, когда-то была постоянно переполнена. Помнил об этом, пожалуй, только гид на рекламном проспекте.