Техника и вооружение 2004 08

Также ошибочной можно признать и ликвидацию речных бронекатеров, к концу 1960-х гг. остро потребовавшихся на пограничных дальневосточных реках. Но это скорее проявление недальновидности внешней политики.

Понятно негодование, с которым воспринял коллектив феодосийского завода прекращение строительства малых торпедных катеров, но спрашивается, что вообще смогли бы сделать эти катера после распространения радиолокации и что могло спасти их от истребления авиацией противника. И неужели мало оказалось для нашего флота более чем тысячи этих практически бесполезных корабликов, построенных в первое послевоенное десятилетие!

Подводя итог деятельности Н.С. Хрущева по руководству военно-технической политикой СССР, отметим, что, в отличие от 1953 г., к концу 1964 г. безопасность страны оказалась практически гарантированной. Хотя еще и не удалось достигнуть формального паритета с США (по численности стратегических вооружений СССР отставал в несколько раз), главным фактором стало равенство возможностей взаимного уничтожения при любом развитии военных действий. Причем это было подтверждено в ходе Карибского кризиса, когда США не рискнули развязать военные действия против СССР, несмотря на численное преимущество в средствах доставки более чем на порядок. Ведь в те дни 175 американским МБР, 128 ракетам на подводных лодках, 105 ракетам средней дальности и 1306 бомбардировщикам противостояло до 42 советских МБР, 24 ракеты на Кубе, а также 230 бомбардировщиков, способных хотя бы в один конец долететь до Америки, что еще не гарантировало возможности преодоления ими мощнейшей противовоздушной обороны.

Решение наиважнейшей задачи обеспечения практической безопасности при ограниченных ресурсах страны потребовало определенной перестройки структуры Вооруженных Сил, сокращения доли авиации, флота и, в какой-то мере, Сухопутных войск. Но это было вынужденной мерой, а не капризом руководителя. Для экономии средств вполне обоснованно прекращались разработки неперспективных образцов техники, тех же тяжелых танков, мощных пушек и артиллерийских кораблей.

Разумеется, в военном строительстве был допущен ряд ошибок. Некоторые из них носили достаточно объективный характер, проявившийся не только в нашей стране. Например, погоня за миражом фактически неразрешимых задач создания эффективных ПРО и «стратегической» ПЛО, отказ от пушечного вооружения истребителей. Число же субъективных ошибочных решений минимально: поспешная ликвидация самолетов Ил-28 и бронекатеров, нелепая затея с погружающимся ракетным катером.

Свидетельством обоснованности военно-технической политики Хрущева является и то, что практически ни одно из важнейших решений в этой области не было пересмотрено после его отстранения от власти, хотя определенные попытки в данном направлении предпринимались. Так, в конце 1964 — начале 1965 г. работала комиссия во главе с президентом Академии наук СССР М.В. Келдышем, так сказать, «по расследованию вредительской деятельности В.Н. Челомея». Ее результатом стало прекращение нескольких явно мертворожденных проектов, работы по которым к тому времени практически уже и не велись, например, по боевому варианту УР-500 («Протон»). Абсолютное же большинство разработок признали вполне отвечающими требованиям Вооруженных Сил как по замыслу, так и по исполнению. Они были успешно завершены в последующий период.

Не найдется и принципиально новых работ, не получивших одобрения в период руководства Н.С. Хрущева и начатых непосредственно после его завершения.

Чем же все-таки определялся столь низкий авторитет Хрущева в Вооруженных Силах и военно-промышленном комплексе?

Можно выдвинуть следующие предположения.

Во-первых, в 1955–1958 гг. было проведено радикальное сокращение общей численности Вооруженных Сил на 2 миллиона 140 тысяч человек, а в начале 1960 г. было объявлено о дальнейшем уменьшении их численности еще на 1 миллион 200 тысяч человек. Сократился срок службы призывников. Необходимость этой меры определялась тем, что с конца 1930-х до середины 1950-х гг. наши армия и флот находились в частично либо полностью отмобилизованном состоянии. В 1955 г. численность Вооруженных Сил составляла 5 миллионов 763 тысячи — половину от соответствующего показателя в дни войны. Так не могло продолжаться бесконечно, народное хозяйство и без того было ослаблено колоссальными потерями населения в годы войны, когда погибли в основном именно те мужчины, которые в 1950-е гг. находились бы в самом трудоспособном возрасте.

Досрочно вернувшийся к труду рядовой состав мог только благодарить партию и правительство, но для уволенных из армии офицеров, как тогда говорили ЖОР — «жертв одностороннего разоружения», случившееся означало крах жизненных планов, который не каждый мог воспринять, внутренне не сломавшись. Судьбу своих товарищей офицеры запомнили всерьез и надолго.