Техник-ас

Руководитель нашей подпольной ячейки, – подключился к разговору Сергей.

– Что же ты мне вот так сразу всё рассказываешь? – чуть прищурившись, посмотрел я на него. – А вдруг мы на немцев работаем?

– Не-ет, – усмехнулся он в ответ, – вы точно партизаны. Вы извините, но от вас двоих пахнет костром, будто вы рядом с ним ночевали. А от немцев пахнет душистым мылом.

– Так себе признак, но ты прав, немцам мы не служим. Где сейчас этот ваш старшина-фельдфебель?

– Так с нами, здесь, на станции. Мы через день в караулы ходим, а он за разводящего. Немцы ему доверяют.

– Передайте ему, что нам нужно встретиться.

Я развернул карту и попросил показать, где расположены посты.

– Значит, послезавтра вот здесь, – показал я на карте небольшой овражек в километре от крайнего поста. – Пусть приходит один. Если будет ещё кто, то всех перестреляем и уйдём. Так и передайте. Буду ждать его с полудня до шестнадцати часов. А теперь идите, а лучше бегом бегите: слишком долго вы здесь гуляете.

– Ты им веришь? – спросила Рита, когда два «дружинника» скрылись из вида. – Они же предатели. Им же слова свои подтвердить нечем.

– Ну так и ты свои слова ничем подтвердить не можешь, но я ведь тебе поверил и верю сейчас. А им нет, до конца не верю. Однако такое, что они нам тут рассказали, придумать невозможно.

– И что будем делать?

– Для начала нужно встретиться с этим фельдстаршиной, а там уже планировать что-либо. Ну а пока возвращаемся на базу. Кое-что заберём и идём к месту встречи. Нужно там всё осмотреть и подготовиться.

Если верна фраза, что рождённый ползать летать не может, то верно и то, что рождённый летать вряд ли станет первоклассным бегуном. Нет, наверное, исключения есть и в том и в другом случае, но это явно не про меня. Марш-бросок до схрона и далее до места предполагаемой встречи дался мне тяжко. И это ещё спасибо молодому телу, которое я старался поддерживать в хорошей физической форме. Рита держалась молодцом, хотя тоже вымоталась.

Мы облазили все окрестности вокруг будущего места встречи. Подготовили несколько путей отхода, если что-то пойдёт не так. Удобно было то, что с двух сторон практически вплотную подходило болото и подобраться оттуда было довольно проблематично. Зато Рита нашла хорошую позицию, с которой отлично просматривались два других направления. Там она и затаилась со снайперской винтовкой.

Я тем временем переоделся в свою родную советскую форму, развёл небольшой костерок, над которым подвесил немецкий котелок с водой, и принялся ждать. Кстати, такой котелок позднее скопировали в Советском Союзе, и он верой и правдой служил даже в оставленном мной времени.

Вода в котелке закипела, и я бросил в неё заварку из высушенного иван-чая, листьев лесной малины и земляники – подсел я на этот напиток за время нашего с Ритой партизанства. Кстати, это она насобирала и насушила такую вкусную и полезную заварку.

Я снял котелок и поставил рядом с костерком, чтобы чай как следует заварился, когда над овражком трижды прокуковала кукушка. Это Рита подала сигнал, что гость на подходе и идёт один. Если бы прокуковала четыре раза, то значит, гостей много, и надо быстро сваливать. Я посмотрел на часы. Час дня. Можно сказать, гость уложился по времени и при этом не заставил себя долго ждать.

Мужиком бывший старшина, а ныне фельдфебель, оказался колоритным. Ростом под два метра, широкий в плечах настолько, что казалось, что чёрная, в прошлом эсэсовская форма вот-вот лопнет на нём по всем швам. Немецкий автомат, висевший у него сбоку, казался на его фоне игрушечным. На плече он нёс здоровенный мешок, придерживая его одной рукой. Я невольно хмыкнул: уж очень похож он был в это момент на одного голливудского актёра – качка-губернатора из будущего. Разве что лицо более живое и даже, я бы сказал, располагающее к себе.

Шагах в десяти от костерка он остановился. В лесу дважды прокуковала кукушка – всё чисто. Мой гость чуть заметно усмехнулся.

– Ну, проходи, мил человек, присаживайся, – кивнул я на лежащий напротив меня ствол поваленного дерева. – Ты только автоматик свой там, где стоишь, оставь и мешочек там же положи.

Гость без лишних движений плавно опустил мешок на землю и, скинув автомат с плеча, положил его сверху. После этого он, держа руки так, чтобы их было видно, подошёл к костру и сел на указанное ему место. Я молча налил во вторую кружку ещё горячий чай и протянул ему. Какихлибо враждебных действий с его стороны я не опасался: уверен, Пума держит его на прицеле.

– Благодарствую.

Гость взял в свою лапищу кружку и, с удовольствием отхлебнув из неё, поднял на меня взгляд. Я также налил себе чай и принялся неспешно пить, рассматривая своего визави. Держится хорошо, спокоен, глаза не бегают, хотя и чувствуется, что явно не такого приёма он ожидал.

Выпив свой чай, гость аккуратно поставил кружку рядом. Я сделал ещё пару глотков, затем не спеша вылил остатки на костёр и, глядя гостю в глаза, спросил:

– Ну что, мил человек, удивлён таким приёмом?

– Так я, товарищ…

– Тю-тю-тю, – прервал я его, покачав указательным пальцем, – пока ещё не товарищ.