Техасская страсть

— Я сказал семье. Боже, как я соскучился! — воскликнул Коул.

— Они одобрили?

— Ты шутишь? Они любят тебя! Странно, но когда я рассказал им о тебе, они восприняли все так, словно сами тебя для меня выбрали!

Суми рассмеялась:

— Я ужасно хочу их увидеть!

Только теперь Коул повернулся к сестре и обнял ее. До этого Сойер стояла, широко улыбаясь, и в нарочитом нетерпении переступала с ноги на ногу.

— Давайте заберем ваши вещи и подарки и отправимся в Санбридж, — предложил Коул. — Нас уже давно ждут. Думаю, это будет самое восхитительное Рождество в моей жизни.

ГЛАВА ДВАДЦАТАЯ

Когда самолет наконец взлетел, пассажиры успокоились, поверив в то, что успеют добраться домой к Рождеству. Благополучно оторвавшись от земли, самолет неуклонно набирал высоту, оставив шторм внизу.

Полет длился уже достаточно долго, когда нервы Чесни вновь дали о себе знать. Она осмотрела салон, но пассажиры вели себя, как обычно, читали и спали. Казалось, этот полет ничем не отличается от других. Чесни отыскала взглядом Пэтти Макинтайр. Взмахом руки она попросила девушку пройти в заднюю часть салона.

— У тебя все в порядке? — спросила Чесни.

— Все, кроме меня самой. Я не могу этого объяснить, Чесни, но никогда прежде я не чувствовала себя такой напуганной. Я относила капитану Эндрюсу кофе, и он сказала, что в Женеве такой же сильный буран, как и в Лондоне.

Сердце Чесни гулко забилось. Во рту пересохло, словно она проглотила столовую ложку арахисового масла.

* * *

Чесни находилась в средней части самолета, когда ощутила внезапное головокружение. Она мысленно приказала себе встряхнуться и огляделась вокруг: все пассажиры отдыхали и казались спокойными.

На лице Пэтти Макинтайр вдруг застыло выражение ужаса. Девушка была слишком молода, чтобы скрыть страх, который испытывала. Один из лыжников, извинившись, пробрался к ней через кресло своего соседа и спросил громким шепотом:

— Что случилось?

— Случилось? Ничего. Что может случиться на высоте тридцати тысяч футов? — прошептала Пэтти в ответ.

— Только не нужно мне заговаривать зубы. Я что-то почувствовал — головокружение. И ощущал это немного раньше. Мы теряем высоту, верно?

— Просто качка. Только пилот может дать ответ, если происходит что-то неладное. Но ведь он ничего не сказал. Вернитесь на свое место и постарайтесь успокоиться.

— С какой стати мне возвращаться на место и успокаиваться, если ничего не происходит? — повысил голос спортсмен. — На высоте тридцати тысяч футов не может быть качки. Пилоты всегда предупреждают пассажиров об опасности слишком поздно! — обвиняюще сказал он. — И еще. Мой брат — сам летчик, и я налетал вместе с ним достаточно часов, чтобы понять: за последние двадцать минут мы потеряли по крайней мере пять тысяч футов высоты! Может, другие об этом не подозревают, но я знаю. Знаю, мисс Макинтайр! Что вы на это скажете?

— Скажу: возвращайтесь на место и пристегните ремень, — спокойно ответила Пэтти. — Немедленно!

Лыжник вернулся на свое место и пристегнул ремень, затем наклонился к соседу и посоветовал тому сделать то же самое. Чесни заметила, как они шепотом переговаривались о чем-то.

Через несколько секунд Чесни и Пэтти наблюдали со своих мест за тем, как волна шепота прошла по рядам пассажирских кресел. Это имело эффект снежного кома. Двадцать минут спустя все пассажиры салона первого класса были осведомлены о том, что происходит нечто неладное, и не на шутку встревожены.

— Мне страшно, Чесни, — прошептала Пэтти.

Чесни положила руку на плечо девушки.

— Мы все ощутили тряску и головокружение. Но ведь капитан не предупредил нас о неполадках на борту, хотя мы первые должны узнать об этом. Мне кажется, что все это — плод нашего воображения, и поэтому предлагаю начать раздачу напитков по второму кругу, чтобы пассажиры успокоились. И улыбайся, Пэтти.

Внезапно раздалось негромкое гудение и замигала предупредительная надпись «ПРИСТЕГНУТЬ РЕМНИ». Пассажиры зашевелились и начали испуганно переглядываться… пока что молча. Затем раздались три сигнала — знак, вызывающий Чесни в кабину пилотов. Она оставила Пэтти за главную и спокойно пошла по проходу, стараясь не показать своей тревоги.

— Вызывали, капитан? — спокойно спросила Чесни. Но ее сердце билось так сильно, что, казалось, вот-вот выпрыгнет из груди.

— У нас проблема. Утечка топлива в трубопроводе. Мы сбросили шесть тысяч футов высоты, так что если пассажиры…

— Они уже знают, капитан. — Чесни рассказала о сообщении, передававшемся шепотом по салону.

— Всегда находится хотя бы один умник, — раздраженно сказал капитан. Второй пилот коротко кивнул. Ему было всего двадцать семь лет, и сердце бешенно колотилось в груди. Он подумал о том, отражается ли в его глазах тот же ужас, который ясно читался в глазах Чесни.

Едва Чесни села в кресло и пристегнулась, как по системе внутреннего оповещения раздался голос капитана. Прислушиваясь к словам, которые она слышала от капитана несколько минут тому назад, Чесни безуспешно пыталась проглотить комок, стоявший в горле.