Техасская история

Стефани задрожала, вспомнив его губы на своей груди и собственное отчаянное желание, делавшее ее слабой и безвольной. Он был прав, говоря, что им было хорошо вместе. Им действительно было хорошо, и это целиком и полностью заслуга Уэйда. Она больше не встречала мужчину, который бы удовлетворял ее так, как он. Уэйд всегда, казалось, понимал ее желания, точно зная, как доставить ей удовольствие и когда она хочет, чтобы он остановился.

Так было и прошлой ночью. Стефани сама даже еще не успела принять решение, как он высказал ее страхи вслух и пообещал не заниматься с ней любовью до тех пор, пока она не сможет делать это без сожалений.

Стефани судорожно вздохнула. Ну как, скажите на милость, может женщина устоять против такого мужчины, который знает о ее страхах не хуже ее самой и предлагает понимание и терпение, пока она не справится с ними?

Услышав приглушенный крик «дверь открыта!», Уэйд вошел в дом.

— Я здесь!

Поскольку ее голос доносился из задней части дома, он предположил, что «здесь» означает в одной из спален. Пройдя коротким путем через столовую, Уэйд сунул голову в гостевую спальню и обнаружил Стефани стоящей на стремянке внутри стенного шкафа. Она была в шортах, и при виде ее длинных загорелых ног и голых ступней Уэйд почувствовал напряжение в паху. Надув щеки, он медленно выдохнул, чтобы успокоиться, и бросил связку писем на кровать.

— Вижу, ты потрудилась на славу.

— Не то слово, — последовал ответ. Девушка спустилась с лестницы, держа под мышкой обувные коробки. Поставив их на пол, выпрямилась, сдула с лица завитки волос, выбившиеся из хвоста, и улыбнулась. — Я закончила в столовой, теперь работаю здесь.

Уэйд оглядел кучи барахла на полу, затем наклонился и поднял куклу, лежащую у изножья кровати. Черная дыра зияла в том месте, где должен быть глаз, а светлые волосы клоками торчали в разные стороны. Он вскинул бровь.

— Твоя?

Ласково улыбаясь, Стефани взяла у него куклу.

— Это Мэдди. Я не расставалась с ней лет с трех до семи.

— Что случилось с ее глазом?

— Одна из собак Бада выдрала его.

— Волосы тоже?

Она покачала головой и попыталась пригладить клочковатую паклю.

— Нет, это моя работа. Я подумала, что ей больше пойдет короткая стрижка.

Уэйд присел на край кровати.

— Напомни мне не приближаться к тебе, когда у тебя в руках будут ножницы.

Улыбнувшись, она положила куклу на трюмо.

— Трус.

В зеркале трюмо он увидел, как улыбка Стефани сникла, и по появившимся на лбу морщинкам понял, что ее что-то беспокоит.

— Насчет прошлой ночи… — смущенно начала она.

Он поймал ее за руку и, потянув, усадил рядом с собой.

— Что насчет прошлой ночи?

Она взглянула на него, затем отвела глаза; ее щеки вспыхнули.

— Ты наверняка думаешь, что я подаю…

Когда ее голос стих, он спрятал улыбку.

— Противоречивые сигналы?

Стефани опустила голову и кивнула.

— То я прогоняю тебя, а то…

— Растекаешься восторженной лужей у моих ног?

Она нахмурилась.

— Ну, я бы так не сказала.

Усмехнувшись, он обнял ее за плечи.

— Не сердись. Я просто пытался рассмешить тебя, чтобы ты немного расслабилась.

Стефани вскочила на ноги и нервно заходила по комнате.

— В этом-то и проблема. Рядом с тобой слишком легко расслабиться. Так легко, что я забываю об осторожности.

— А это плохо?

Она развернулась лицом к нему.

— Да, это очень плохо! Ты причинил мне боль, и я не могу этого забыть.

— Но ты простила меня.

Это было утверждение, не вопрос, и Стефани уставилась на Уэйда, осознав, что это правда. Девушка не знала точно, когда и почему, но она действительно простила его.

Но что проку в прощении, если она не может забыть?

— Дай себе время, — предложил Уэйд, словно читая ее мысли. — И мне тоже. Я намерен вновь завоевать твое доверие, — сказал он тоном, который не оставлял сомнений, что ему это удастся. Удерживая взгляд Стефани, он поймал ее руку, поднес к своим губам и прижался поцелуем к костяшкам пальцев. — Доказывать что-то в данной ситуации нужно мне, не тебе.

Стефани заморгала, прогоняя слезы, вызванные глубиной его решимости, нежностью, с которой он пообещал вновь завоевать ее доверие. И все же она не могла не усомниться в том, что правильно поступает, позволяя ему делать это.

И снова, словно прочтя ее мысли, Уэйд сказал:

— Я не идеален, Стеф. Я наделал много ошибок. Но любовь к тебе никогда не была одной из них.

Ее лицо сморщилось, она опустилась на колено и прислонилась лбом к его лбу.

— Ох, Уэйд! Ну почему все должно быть так сложно?

Он повернул ее лицо к себе.

— Не должно. По крайней мере то, что касается нас с тобой. Нам было хорошо вместе. И опять будет.

Стефани заглянула в его глаза и по теплу, которое обнаружила в них, поняла, что он предлагает ей новое начало, от которого трудно отказаться. У него это звучит очень легко, очень просто. Но так ли это на самом деле?

— Уэйд…

Он ласково приложил палец к ее губам, заставляя замолчать.

— Не нужно ничего говорить. Я не тороплю тебя и не толкаю ни на что, к чему ты еще не готова.